Малышок
Шрифт:
…По дороге домой Костя завернул к Леночке Туфик. Его впустила в переднюю полная маленькая женщина - точная копия Леночки, только с седыми волосами.
– Что вам нужно, молодой человек? Закройте за собой дверь получше, - сказала она басом, помешивая в кастрюле, стоявшей на примусе.
В переднюю выбежала Леночка.
– Ой, мама, это же Костя Малышок, который сломал станок!
– воскликнула она.
– Помнишь, я тебе рассказывала? Он у Галкиных живет…
– Ай, как нехорошо!
– сказала Леночкина мама.
– Зачем же вы сломали целый станок?… Проходите в комнату, сейчас будем ужинать…
– Времени нет, - отказался смущенный Костя.
– Ты, Ленушка, завтрась
Когда дверь закрылась, Леночкина мама сказала:
– Просто не верится, что такой серьезный мальчик сломал целый станок. Конечно, я абсолютно уверена, что он сделал это нечаянно.
В тот вечер Антонина Антоновна сообщила Косте, что Катя капризничает, не ест и не пьет, так как ей все невкусно, что она жалуется, будто ее все забыли.
В пакетике, присланном Мишей, Костя нашел пару новых носков, скрепленных ниточкой, и десяток мятных пряников, таких твердых, что с ними не справился бы даже победитовый резец, но в одну минуту справились зубы мальчиков. Два пряника Костя отделил бабушке, а два Кате, но принцесса передала через бабушку, что она не нуждается в каких-то пряниках.
– Как знает, - сказал обиженный Костя и оставил пряники на кухонном столе.
В пакетике еще была записочка:
«Грызи пряники, помни обо мне! Я рассказал инженеру-рационализатору П. П. Балакину, как и почему ты сломал станок. Он посмотрит «Буш» и, может быть, что-нибудь придумает. Передай поклон золотоискателю. В воскресенье увидимся, если ты будешь на комсомольском воскреснике. Твой друг М. Полянчук».
Костя был благодарен Мише за носки и пряники, а больше всего за знакомство с Балакиным.
Хорошо иметь такого друга, как Миша!
Глава шестая
Накануне, когда Герасим Иванович поручил Косте созвать производственное совещание, Костя в душе приготовился к большим событиям - и не ошибся. Недаром вместе с Герасимом Ивановичем за колонны явилась Зиночка Соловьева.
Надев очки, Герасим Иванович посмотрел на ребят поверх стекол и призадумался.
– Техника - дело такое, - сказал он вдруг, - сегодня приловчился и взял подходящее, а помозгуешь, так возьмешь еще больше. Техника - это железо. «Буши» - тоже железо. Железу все равно, как работать, а человеку не все равно, человек хочет фронту помочь. Вот потому в технике последней остановки нет. Все от рук да головы зависит. Если будет ваше желание, «Буши» по-новому заработают.
Он объяснил, что получится, если три «Буша» сделать черновыми, а четвертый перевести на отделку деталей, то есть разделить операции, и спросил, все ли понятно.
– Абсолютно понятно!
– прошептала Леночка.
– Ну хорошо, операции разделим, каждую «трубу» станем через две пары рук пропускать, - продолжал мастер.
– Значит, теперь надо работать дружно. Уж так не выйдет, что один землю роет, а другой зубами мух щелкает.
– И Герасим Иванович многозначительно посмотрел на Севу.
– А почему? Потому что придется всех вас на один наряд поставить. Задержал ты «трубу» в обдирке, а на отделочном станке простой получился, у всех процент скатился; проворонил ты на отделке, а лишние обдирки в заделе остались, в показатель не вошли, - опять всем накладно.
Ребята начали понимать, к чему ведет мастер.
– На заводе народ в бригады тянется, - сказал Герасим Иванович.
– Вот задумали рабочие второго цеха по-гвардейски работать. Сегодня там уже фронтовая бригада
– Товарищи, вы понимаете, почему Герасим Иванович так ставит вопрос?
– строго спросила Зиночка.
– Понятно!
– проговорила Леночка и заспешила: - Все понятно! У нас все недружные, все перессорились. Сева с Катей не говорит, и я на него сердита, потому что он меня толкнул, хотя я его не оскорбляла. Да, Сева, ты поступил грубо, некультурно!… Малышок тоже недавно поссорился с Катей… - Упавшим голосом она закончила: - Ой, просто не знаю, что у нас выйдет!
– Вот посмотри, комсомол, какая глупость творится, - сказал Герасим Иванович.
– Хоть Сергею Степановичу жалуйся, честное слово. Поговори с ними, Зина! Не столкуются - я их на другую работу поставлю, а к «Бушам» сознательных ребят дам. Не позволю я теперь по-старому работать, коли придумалось правильное дело!
– И он ушел, расстроенный этим разговором.
– Какой стыд, ребята!
– вспыхнула Зиночка.
– У вас даже обыкновенная бригада не склеивается, а на Большом заводе уже есть молодежные фронтовые бригады, и парторганизация придает этому громадное значение. Вчера на городском комсомольском активе ребята рассказывали, как там поставлено дело. Вот с кого нужно брать пример!
Оказывается, молодежь Большого завода задумала работать так, как бойцы сражаются на фронте: умри, а не отступай. Хоть две, хоть три смены подряд работай, а задание выполни. Если кто-нибудь отстает, другие по-братски помогают ему. А для того чтобы дело шло лучше, бригада принимает торжественную присягу.
Есть в бригаде командир, есть политрук - словом, все как у военных, и бригада называется фронтовой, потому что все трудятся самоотверженно, чтобы с честью выполнить священную клятву уральцев.
– Они молодцы!
– вырвалось у Леночки, но тут же с горькой обидой она добавила: - Сразу видно, что это комсомольцы, а у нас все… поперечные!…
– А я не верю, что вы не можете понять, какое это важное дело, - перебила ее Зиночка.
– Разве вы не патриоты? Неужели придется ставить сюда других ребят, которые поймут, что бригада лучше сработает на «Бушах»? А чем эти ребята отличаются от вас? Вы тоже ненавидите фашистов, любите Родину и хотите победы. У тебя, Леночка, два брата на фронте, и оба уже были ранены. У тебя, Малышок, погиб единственный брат. Неизвестно, жив ли отец Катюши. У Севы тоже так… Вы думаете, что если я всегда такая веселая, так у меня на душе легко? У меня… я всех родных потеряла… и в личной жизни у меня ничего, ничего нет… - Ее голос сорвался, и она поскорее закончила: - Впрочем, при чем тут я… Я лишь хочу, чтобы вы поняли… Может быть, какой-нибудь фашист ходит живой только потому, что вы перессорились, как дети, сработали меньше, чем могли… - Она схватила руку Кости, потом так же порывисто пожала руки Леночке и Севе.
– Давайте дружно, ребята!… Малышок, почему ты молчишь? Ведь это ты двинул дело с «Бушами»!
Слова получились оборванные, горячие, когда Костя заговорил; навряд ли он запомнил коротенькую речь.
– Фронтовую бригаду нужно сделать!
– сказал он.
– Кто не согласен, то поди прочь!… В цехе хороших ребят полно… Я их на «Бушах» учить стану… Не мудрость! А поперечных нынче не надобно… Обойдемся!…
– Я, конечно, за фронтовую бригаду!
– вскочила Леночка, стала протирать очки и крепко зажмурилась, что означало у нее полную решимость.
– Ты, Севолод, что молчишь?
– крикнул Костя.
– Кто с кем заодно?