Малышок
Шрифт:
– Резец перемени, Севолод, - сказал он, услыхав, как охает резец на Севином станке.
– Бревном режешь.
– У меня запасного еще нет, - ответил Сева, который в это время управлялся с двумя станками.
– А у меня всегда запасной есть!
– похвалилась Леночка.
– Дай его Булкину!
– распорядился Костя.
– А как же я сама?
– удивилась Леночка, но встретила взгляд командира, достала резец и передала Севе.
– Ты, Ленушка, нынче смотри за резцами для своей бригады, - решил Костя.
– Все резцы в своем шкафчике держи, заправлять
– А в плане не написано, чтобы один человек за всеми резцами следил, - напомнила Леночка.
– Потом запишу, - пообещал Костя.
С черновыми станками было нетрудно - они работали, как и раньше. Пришлось только доставить побольше заготовок. Зато отделочный станок заставил бригаду поволноваться. Сначала Катя осмотрела его, несколько раз включила и остановила, но еще не было ни одной ободранной заготовки.
– Вот и торчи, как чучело гороховое!
– пожаловалась она.
– Все работают, а ты жди. Выработаешь так сто семьдесят пять, как же!
– Есть первая!
– сообщила Леночка.
– Получай еще одну!
– подоспел Сева.
– Несите-ка сюда обдирки! Ножками-ножками!
– приказал Костя.
– Отделочнику не разорваться обдирки подбирать. На отделочном станке машинное время малое - только успевай детали ставить да снимать.
– И он еще подумал: «Да и перетащи все детали, коли душа еле держится».
– Этого в плане тоже нет, чтобы обдирки подносить, - недовольно напомнил Сева.
Торопясь, Катя зажала деталь в патроне, взяла первую стружку, промерила диаметр, включила самоход и, прижав руки к груди, прошептала:
– Вот быстро идет, как сумасшедший!
Не мог оторвать глаз от станка и Костя. Шипел резец, легко снимая стружку, откидывая ее широкими петлями и оставляя за собой гладкую, блестящую поверхность. Лишь когда резец прошел всю деталь, Костя, удивленный тишиной, обернулся. Леночка и Сева затаив дыхание смотрели на Катин станок. За ними стоял Герасим Иванович и улыбался.
– Ловко получается?
– спросил мастер.
– Ой, замечательно!
– крикнула Леночка, бросилась к Кате, обняла ее и закружилась.
Герасим Иванович смеялся.
– Ты сумасшедшая!
– запыхавшись, сказала Катя.
– Не мешай работать!
– А черновые станки стоят, - напомнил мастер.
– Кыш по местам!
. Он присел на стеллаж и стал наблюдать, как налаживается процесс. Сначала все шло гладко. Но вот миновала первая радость, началось что-то вроде лихорадки, и эта лихорадка становилась все сильнее. Черновые станки работали ровно и выдавали одну тройку деталей за другой. Получалось так: выстроится последняя тройка возле отделочного станка - Катя сейчас же начнет волноваться. Ей все кажется, что сию минуту появится следующая партия обдирок. Еще не успеет она отделать последнюю обдирку - и опять топчется на месте, оглядывается на станки своих товарищей: не запаздывают ли они, не получится ли у нее простой, и все ребята тоже беспокоятся. Кажется, еще немного - и они примутся подталкивать неторопливые «Буши».
– Поди сюда!
– позвал
Волосок порвался. Сначала сел резец на Леночкином станке, потом на Костином. Остановив свой станок, Сева снял почти до конца ободранную заготовку и показал мастеру: раковина! В заготовке чернела дыра, которая была скрыта до тех пор, пока резец не снял слой металла. В ту же минуту Катя кончила отделывать последнюю деталь и оглянулась.
– Доработались!
– сказала она со слезами в голосе. Хорошо, что послышался гудок на обед. Герасим Иванович
поднялся со стеллажа.
– Обедать идите, - приказал он.
– А твое дело, командир, думать. Не придумаешь ничего - я помогу, только не люблю я этого. Сам соображай.
– Видно, как он соображает!
– сказала окончательно расстроенная Катя.
Возле досок показателей ребята задержались. Присев на корточки, завкомовский художник что-то рисовал, а вокруг толпились удивленные зрители. Художник замазал голубой краской фамилии молодых токарей, работавших на «Бушах», ловко нарисовал красное знамя, а на знамени написал: «Первая фронтовая молодежная бригада. Командир Малышев К.».
– Что за бригада? Откуда такая?
– спрашивали ребята. Катя обернулась, не увидела Кости и вернулась за колонны.
Два черновых станка работали под присмотром командира.
– Ты запас для меня делаешь, да?
– виновато спросила она.
– Ты… ты рассердился, что я так при мастере ляпнула? Совсем нечаянно вышло, уверяю тебя!
– Ладно, - великодушно простил Костя.
– Иди обедай…
В столовой Леночка уже заказала для Кати все, что полагалось.
– Мы здесь обедаем, а Малышок запас для отделочного станка готовит, - сообщила Катя.
– Мне даже неловко…
– Он ужасно сознательный!
– воскликнула Леночка.
– Надо скорее его сменить.
Их задержало суфле. Его только что привезли с молочного завода и еще не успели разлить в кружки.
– Куда ты? Ты же любишь суфле… - сказала Леночка, когда Сева вскочил и направился к выходу.
– Один только ваш Малышок сознательный!… Выпей мое суфле!
– ответил он с досадой.
– Постараюсь!
– прыснула Леночка, тут же сконфузилась, что она такая жадная, и добавила: - Я Кате половину отдам…
Когда девочки вернулись в цех, они увидели, что Костя и Сева уже приготовили небольшой запас обдирок для Катиного станка.
Сразу после сменного гудка Колька Глухих помчался за колонны с изумительной, поразительной новостью. Стоп - неудача! За колоннами было людно. Леночка и Сева под руководством Зиночки прикрепляли к центральной колонне большой фанерный щит. Для этого они сдвинули два инструментальных шкафчика, на них поставили табуретку, а на табуретку взгромоздился Сева. Девочки боялись, что он упадет, но Сева успешно сделал все, что требовалось. На щите было написано: «Здесь работает молодежная фронтовая бригада».