Маргарита Наваррская

Авраменко Олег Евгеньевич

Филипп испытующе посмотрел ей в глаза.

– Как я понимаю, вы судите по своему горькому опыту.

Бланка отвела взгляд и заметно смутилась.

– Не будем обсуждать это, Филипп.

"Что же, черт возьми, произошло между нею и графом?" - недоумевал он.

– Ладно, не будем. Я всецело разделяю ваше мнение, Бланка, и было собирался предложить Матильде отступную...

– Отступную?

– Да. Одно из моих личных поместий в Кантабрии, дающее право на баронский титул и около восьмисот скудо чистого годового дохода.

– О! Внушительная

отступная. Пожалуй, это меняет дело - будучи баронессой, Матильда сможет найти себе достойную партию, даже если все произошедшее с ней получит огласку. Я почти уверена, что в свете ваших условий Маргарита и Этьен пересмотрят свое решение.

Филипп отрицательно покачал головой.

– Зато я не пересмотрю.

– Не пересмотрите?
– озадаченно переспросила Бланка.
– Боюсь, я не понимаю вас, Филипп.

– А тут и понимать нечего. Я только собирался предложить отступную, но не предложу ее.

– Почему же?

– Габриель заартачился, - объяснил Филипп.
– Хочет жениться на Матильде, глупец этакий! Сколько я его не отговаривал, но он и слушать меня не хочет. Уперся рогом, и ни в какую.

– И ради его мальчишеского каприза вы готовы пожертвовать счастьем Матильды?
– с упреком произнесла Бланка.

Филипп опять вздохнул.

– Будь это мальчишеский каприз, я бы велел заключить его под стражу и немедленно препроводить в Тараскон. Но, увы, Габриель не капризничает - он попросту спятил. Он помешался на Матильде, как... как Рикард Иверо на Маргарите, и, подобно ему, вполне способен наложить на себя руки. Он уже пообещал мне покончить с собой, если Матильда не станет его женой.

– Боже правый! Он это серьезно?

– К сожалению, да. Габриель на редкость упрямый парень, коли вобьет себе что-то в голову, его уже ничем не переубедишь. Конечно, со временем он остынет и поймет свою ошибку, но тогда будет слишком поздно.

– А что если назначить свадьбу, скажем, на следующую осень? Или, в худшем случае, на конец весны, когда Матильде исполнится шестнадцать лет. Надеюсь, к тому времени господин де Шеверни трезво оценит ситуацию и передумает, а Матильда получит предложенную вами отступную.

– Это был бы неплохой выход, - согласился Филипп.
– Но Габриель очень умен, его не проведешь. Он мигом учуял подвох, едва лишь я заикнулся о возможных проволочках. Вот его окончательное решение: бракосочетание должно состояться самое позднее через месяц. Я сдаюсь, Бланка. Я совершенно беспомощен.

– А как вы смотрите на то, чтобы я поговорила с господином де Шеверни? Может быть, мне удастся убедить его.

Филипп ослепительно улыбнулся, сверкнув двумя ровными рядами крепких белых зубов.

– Бланка, солнышко, ведь этого я и хочу! У вас просто изумительный дар убеждать людей, так что потолкуйте с Габриелем, попытайтесь отговорить его от брака с Матильдой. Этим вы меня очень обяжете.

– Но учтите, Филипп, я ничего не обещаю.

– А я и не рассчитываю на успех. Однако, чем черт не шутит. Значит, договорились?

– Договорились, - кивнула Бланка. Она чуть вздернула подбородок и быстро вдохнула,

будто собираясь еще что-то сказать, но затем плотно сжала губы, опустила глаза и покраснела.

– Смелее!
– приободрил ее Филипп.
– Чего стесняться? Доверьтесь мне; как ни как, я ваш старый друг и кузен.

– Ну... Есть один парень...

– Этьен де Монтини?

– Да... он...

– И что ему надо? Рыцарские шпоры?

Бланка удивленно вскинула брови.

– А как вы догадались?

– Это же элементарно, радость моя. Господин де Монтини, как мне известно, не принадлежит к числу могущественных вельмож; попросту говоря, он беден. Но вместе с тем он горд и очень тяготится своим теперешним положением... Гм... когда он...

– Филипп!
– в замешательстве произнесла Бланка.

– Добро, не буду развивать эту мысль. Так вот, к чему я веду. Нетрудно догадаться, что для своего возвышения господин де Монтини избрал военное поприще, и сейчас он нуждается в рыцарском достоинстве, чтобы занять должность, которую вы ему подыскали... Простите за праздное любопытство, Бланка, но можно поинтересоваться, что это за должность?

– Лейтенант гвардии, - немного растерянно ответила она.

– Лейтенант гвардии?
– повторил Филипп.
– Что ж, для начала неплохо... Итак, завтра вас устраивает?

– Завтра?

– А зачем мешкать? Как раз завтра я собираюсь посвятить в рыцари нескольких моих дворян, отличившихся в бою с иезуитами. Факт присутствия в их числе господина де Монтини вряд ли привлечет к себе особое внимание, и его посвящение вместе с другими вызовет куда меньше толков, чем будь он один. Согласитесь, удачное совпадение.

– Да, - согласилась Бланка.
– Благодарю вас, Филипп, вы так милы.

– Э, нет, солнышко, ты еще не знаешь, как я мил, - энергично возразил Филипп.
– Вот если бы наша дружба не остановилась на полпути и нашла свое логическое продолжение в любви...
– Он многозначительно умолк, страстно глядя ей в глаза. В этот момент у него зародилось подозрение, что, несмотря на все случившееся полгода назад, даже несмотря на предательство (как он считал) со стороны Бланки, она была и остается для него самой лучшей женщиной на всем белом свете. После секундных колебаний Филипп протянул руку и легонько провел пальцем за ее ушком.
– Ах, Бланка, Бланка, ну почему ты такая упрямая девчонка? Какой черт тебя дернул, что ты отказалась от предложения падре Антонио?.. Сладкая ты моя...

– А это еще зачем?
– почти простонала она, злясь на себя за то, что такое легонькое, едва ощутимое прикосновение, тем не менее, вызвало у нее неожиданно сильное возбуждение.
– На нас же смотрят, Филипп!

– Именно этого я и хочу. Пусть чуточку поревнуют.

С виноватой улыбкой Бланка повернулась к столу, и тут же оторопела.

– Ну, ничего себе "чуточку"! Боже, что это с Маргаритой?! Да никак она ревнует? В самом деле ревнует! С ума сойти - она вовсе не претворяется! Такой грозной я ее никогда не видела... Возвращаемся, Филипп. Скорее, пока не началась буря.