Марина и цыган
Шрифт:
– Что ты делаешь? Такой увлекательный фильм! – воскликнул с лёгким недовольством Вадим и, поднявшись, в свой черёд, с дивана, вернул изображение.
К счастью, смущавшая меня сцена уже закончилась. Однако через некоторое время влюблённые опять начали целоваться. Вадим искоса посмотрел на меня и я почувствовала, что краснею. Желая скрыть смущение, я снова было бросилась к телевизору, но Синеглазый схватил меня за руку и усадил обратно на диван.
– Успокойся, ваш телевизор прекрасно показывает!
Таким образом, мне ничего не оставалось, как смирно просидеть до конца фильма. Едва на экране появились титры, как Вадим повернулся
– Марина, может, прогуляемся?
– Хорошо, только мне нужно переодеться.
Удалившись в спальню, я сменила платье на ажурную маечку и зелёную юбку, а босоножки – на лёгкие «вьетнамки». Мы направились в сторону рощи и, когда проходили мимо скамейки, деревенские увязались следом. У меня в руках был магнитофон и как только мы ступили на опушку, началась новая песня:
Милая, милёная, юбочка зелёная!
. . . . . . . . . .
За деревней лес густой,
Слышишь, милая, постой!
В это время Синеглазый, по-видимому, желая мне что-то сказать, дотронулся рукой до моего плеча. Отпрыгнув в сторону, я бросила на него с лукавый взгляд.
Будешь юбочку носить –
Буду милую любить!
. . . . . . . .
Милая, милёная, юбочка зелёная!
До Вадима, наконец, дошло, что на мне зелёная юбка и он тоже улыбнулся. Кто-то из деревенских предложил сыграть в ладу, а затем – в «Панаса». Вадиму выпало водить и Алёнка завязала ему глаза своей ситцевой косыночкой. Однако сквозь неё, наверно, было всё видно, иначе бы ему ни за что меня не догнать! Согласно правилам игры, Синеглазый теперь должен был меня опознать, не снимая повязки. Но парень не мог сразу назвать моё имя, так как все догадались бы, что он подглядывал. Тогда Вадим провёл рукой по моим волосам, хотя ещё раньше я собрала их в узел и сколола шпильками, а такие причёски были у некоторых девок. Затем снова дотронулся до моего плеча, однако мне удалось набросить сверху Димкину рубашку, которую тот снял из-за жары и повесил на берёзу. Немного подумав, Синеглазый быстро присел, чтобы проверить, во что я обута, так как у меня единственной были «вьетнамки». Но я и тут опередила его, поджав сначала одну, а потом другую ногу, как журавль. С интересом наблюдавшие за нами деревенские засмеялись и Вадим, отбросив все уловки, сказал:
– Марина!
В самый разгар веселья Алёнка вдруг громко ойкнула и запрыгала на одной ноге. Наверно, она растянула связку. Ещё раньше её брат отлучился, сказав, что ему нужно сбегать по одному делу домой. Поэтому, окинув взглядом парней, я спросила:
– Кто поможет ей добраться до дома?
Не успел никто ничего ответить, как Димкина сестра схватила за руку стоявшего рядом Синеглазого:
– Вадим, ты мне поможешь?
Тому ничего не оставалось, как согласиться. Они ушли, а мы с деревенскими вернулись на скамейку. Через некоторое время я поднялась с места и сказала:
– Подождите, я сейчас!
Пройдя несколько шагов по тропинке, я услышала чьи-то голоса, доносившиеся из-за соседних кустов и, осторожно раздвинув ветки, увидела Алёнку и Вадима, стоявших на небольшой поляне. Внезапно Димкина сестра положила руки парню на плечи. Судя по лицу Синеглазого, он был удивлён не меньше, чем я, и даже слегка отстранился. Но Алёнка не отступала. Встав на цыпочки, она попыталась поцеловать его,
– Где Димка?
– Что случилось, Марина? – спросил тот, вскочив с места.
– Потом объясню! Пойдём!
Схватив парня за руку, я увлекла его за собой. Когда мы проходили мимо полянки, я заметила, что расстояние между вышеупомянутой парочкой ещё более увеличилось. При этом Алёнка ковыряла носком туфли землю, а Вадим курил и одновременно что-то выговаривал ей. Услышав Димкин голос, они повернули головы, но я смотрела прямо перед собой, а мой сосед и вправду не замечал никого, кроме меня.
В окнах нашего дома не было света, так как дядька, вероятно, ещё до сих пор не вернулся.
– Зайдёшь? Ты ведь ещё не был у меня в гостях, - предложила я Димке и он с радостью согласился. Включив свет, я усадила парня на диван и поставила на электроплитку чайник. При этом я едва не выронила его, когда, разливая по кружкам кипяток, случайно бросила взгляд в сторону окна. Димка же, подумав, что моя рука дрогнула из-за тяжёлого чайника, бросился ко мне на помощь. На самом же деле это было вызвано тем, что с улицы к оконному стеклу прильнуло лицо Синеглазого. После того, как мы с Димкой попили чая с бутербродами, мне захотелось проверить, не ушёл ли Вадим. Выключив свет, я приблизилась к окну и стала всматриваться в темноту. Он стоял в двух шагах от дома и курил. Неожиданно сзади ко мне приблизился мой сосед и положил руку мне на плечо. Повернувшись к нему, я мягко произнесла:
– Уже поздно, Дима. Тебе пора!
Выпустив его через заднюю дверь, я вернулась в зал и снова подошла к окну. Вадим не двигался с места, в то время как Димка вернулся к себе домой через дыру в плетне, предусмотрительно проделанную мной перед этим. Ещё немного понаблюдав за Синеглазым, который явно собрался дежурить под нашим домом всю ночь, я ушла спать в горницу.
День 12 Как Димка и Вадим подрались из-за меня, а я едва не устроила драку на танцах, и ещё о «вечере откровений» и о погоне в цыганском саду
Около шести часов утра мне понадобилось выйти во двор. Возвращаясь назад, я внезапно столкнулась нос к носу с Вадимом.
– Доброе утро, Марина! – как ни в чём не бывало сказал он, отбросив в сторону окурок.
– Доброе утро… А ты что, здесь всю ночь простоял? – поинтересовалась я, обратив внимание на его серое лицо.
– Пойду сейчас спать, - хмуро улыбнулся Синеглазый. – Только прежде поговорю кое с кем…
Он хотел было ещё что-то добавить, но я уже закрыла за собой дверь. Не успела я лечь обратно в постель, как кто-то громко забарабанил пальцами по оконному стеклу. Это оказался Женька.
– Ты чего стучишь? Задняя дверь открыта, - сказала я, впустив дядьку в дом.
– Да? А я и не знал, - рассеянно ответил он.
После чего добавил:
– Есть что-нибудь поесть, Марина?
Пока я готовила завтрак, Женька сидел на диване и задумчиво потирал рукой обросший чёрной щетиной подбородок.
– Не рассказывай матери, что меня ночью не было! – неожиданно попросил он.
Я небрежно кивнула:
– Ладно!
Дядька облегчённо вздохнул и к нему вернулось хорошее настроение.