Марина и цыган
Шрифт:
Вот и дом Эдика. Из открытого окна доносилась музыка. По правде говоря, у меня не было никакого плана, просто хотелось посмотреть всем и, особенно, Феде, в глаза. Почти сразу с порога, как обычно, меня оглушила музыка. Казалось, моего появления никто не заметил и, глядя на чужое веселье, я внезапно подумала, что напрасно сюда пришла. Внезапно откуда-то появился Димка.
– Марина, иди к нам! – воскликнул он и, схватив меня за руку, увлёк в круг.
Деревенские улыбались мне, а Федя поспешил затеряться между парнями, сидевшими на диване. Синеглазый же, наоборот, сделал всё, чтобы, в конце концов, оказаться рядом. Но я не обращала на него ни малейшего внимания и перебрасывалась фразами только с моим соседом. Когда же из магнитофона полилась другая мелодия и все разобрались по парам для игры в «Ручеёк», мы с Димкой
– Дима, ты, кажется, хотел пригласить меня?
Тот галантно наклонил голову и подал мне руку. Во время танца я незаметно наблюдала за Синеглазым, который, немного постояв в одиночестве, приблизился к дивану, где Федя развлекал девок. Последний нехотя поднялся и отошёл вместе с Вадимом, который стал говорить ему что-то, судя по кислой физиономии Спортсмена, не очень приятное. Однако в конце разговора Федя сделал рукой знак, означавший, что всё будет «окей». Затем Синеглазый подошёл к открытому окну и достал сигарету, а Федя затесался в толпу и, шныряя между присутствующими, говорил несколько слов то одному, то другому. «Что они ещё затеяли?» - с тревогой подумала я, озираясь по сторонам. Но вокруг всё, казалось, дышало безмятежностью. А ничего не подозревающий Димка вёл меня в танго с блаженным выражением лица. Наклонившись к нему, я быстро шепнула:
– Прошу тебя, Дима, не отходи от меня после танца, ладно?
Мой сосед, посмотрев на меня с некоторым удивлением, всё же согласно кивнул. Когда танец закончился, я поспешила отойти с моим партнёром поближе к двери. Началась новая песня, но парочки не спешили выйти на середину. Все стояли вдоль стен и о чём-то переговаривались. В это время к нам приблизился Эдик и, извинившись, попросил Алёнкиного брата отойти с ним на минуту в сторону. Тот, словно что-то почувствовав, оглянулся на меня и нехотя двинулся за ним. Тогда Синеглазый выбросил за окно недокуренную сигарету и решительно направился через весь зал прямо ко мне. Сразу же, словно по мановению волшебной палочки, все разговоры стихли и слышно было лишь, как играл магнитофон. Остановившись напротив меня, Вадим громко сказал:
– Марина, разреши пригласить тебя на танец!
Присутствующие, затаив дыхание, ожидали моего ответа, но я молча искала глазами Димку. Однако Эдик успел отвести его довольно далеко. Правда, услышав слова Синеглазого, мой сосед обернулся и рванулся было ко мне, но его перехватил вскочивший с дивана Федя. Между тем Вадим не уходил и я не знала, что предпринять. В эту минуту к нам подскочил всё тот же Спортсмен:
– Марина! – произнёс он фальшивым голосом, укоризненно покачав головой. – Почему ты не хочешь разговаривать с Вадимом? Он – хороший парень! Если нужно, то мы все за него поручимся!
При этих словах Федя повернулся за поддержкой к окружающим, которые уже успели столпиться вокруг нас и некоторые из них согласно закивали головами. Не желая участвовать в этой комедии, я упорно молчала, глядя в пол. Но Спортсмена это не смутило:
– Сейчас мы вас помирим! – воскликнул он и подмигнул своим дружкам.
Тотчас четверо парней, в том числе и Эдик, оттёрли меня от стены и стали подталкивать к Синеглазому. А сгрудившаяся вокруг толпа, воодушевившись их примером, проделала то же с Вадимом. Я упиралась изо всех сил, но деревенские окружили нас плотным кольцом и не выпускали оттуда. Таким образом, мы оказались почти вплотную притиснуты друг к другу. Повсюду были видны возбуждённые лица и слышались выкрики: «Миритесь! Миритесь!» В этот момент я поняла, какую силу представляет собой толпа, одержимая какой-либо идеей. Впрочем, в отличие от меня, Вадим не слишком сопротивлялся её натиску. Толпа продолжала бесноваться вокруг нас ещё на протяжении минуты. Ощутив себя щепкой в её водовороте, я позволила кружить себя, стараясь не терять при этом спокойствия. Наконец, все выдохлись и стали постепенно приходить в себя. Тогда, изобразив на лице презрение, я оттолкнула державших меня за локти парней и направилась к двери. Толпа расступилась и никто больше не пытался меня удержать. Прежде, чем уйти, я обернулась и медленно
– Ой, что же теперь будет?
Сбежав по ступенькам вниз, я поспешила затеряться в темноте. Неподалёку среди кустов стояла полуразвалившаяся беседка. Я вошла внутрь и села на скамейку. Мне хотелось немного подумать в одиночестве. За сегодняшний день я перенесла слишком много унижений и спустить это так было нельзя. Мне не терпелось отомстить всем, всем, всем! Но я понимала, что это невозможно: физических сил просто не хватит. И тогда пришла к решению разобраться хотя бы с теми, кто наиболее рьяно старался «мирить» меня с Синеглазым. В первую очередь, конечно, с Федей, затем с Эдиком, его тремя дружками и, наконец, с самим Вадимом. Хотя, если смотреть правде в глаза, что я смогу им сделать?
Из моей груди непроизвольно вырвался тяжёлый вздох.
– Кто здесь? – вдруг раздалось где-то рядом.
Увлёкшись планами мести, я не расслышала ничьих шагов, но зато голос узнала сразу.
– Марина, это ты? – шагнув в беседку, спросил Вадим.
Я молча поднялась с места.
– Постой, не уходи! – парень схватил меня за руку. – Прошу тебя, выслушай меня!
Уловив в его тоне несвойственные ему молящие нотки, я также молча освободила руку и села на скамью. Синеглазый тоже немного помолчал, словно собираясь с мыслями.
– Марина, ты очень сердишься на меня? – наконец, робко начал он.
Неожиданно повернувшись к нему, я с упрёком произнесла:
– Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: что заставило тебя воспользоваться услугами Феди?
Вадим ответил не сразу:
– Я, конечно, виноват в том, что воспользовался его услугами, но, поверь мне, Марина, мы ни о чём с ним не договаривались заранее. Он сам… А сегодня на вечере я только сказал ему, что раз мы с тобой поссорились из-за него, то пускай он теперь делает что угодно, лишь бы мы помирились. Если бы я только знал, что из этого получится!
– Ты веришь мне, Марина? – добавил после паузы Синеглазый.
Я промолчала.
– Ну, хорошо, - с отчаянием продолжал он. – Хочешь, я стану перед тобой на колени или завтра при всех попрошу у тебя прощение?
После этих слов Вадим снова взял меня за руку и я мягко ответила:
– Я верю тебе. Но сейчас не удерживай меня. Мне нужно идти!
Выбравшись из беседки, я уже знала, что нужно делать: в моей голове созрел план Великой мести.
По остаткам ужина мне стало ясно, что приезжали дядья. Однако дома их не было, хотя мотоцикл стоял в сарае. Впрочем, отсутствие Сергея и Женьки мне было только на руку. На всякий случай, я не стала включать в горнице электричество. Одна только луна, заглядывавшая в окно, стала моей немой свидетельницей и соучастницей. В парике, джинсах и Женькином свитере я расхаживала по горнице и обдумывала мельчайшие детали моего плана, время от времени поглядывая на часы. Наконец, стрелки на циферблате добрались до цифры «десять». «Пора!» - подумала я и, прихватив висевший на спинке стула пустой мешок, выбралась привычным путём в сени. Там спрятала мешок под свитером и вышла на улицу. Затем, спустившись по откосу вниз, побрела по дну оврага. Разросшиеся по его краям кусты маскировали меня с обеих сторон. Прежде, чем приступить к осуществлению Великой мести, нужно было выяснить, разошлись ли уже деревенские. Хотя в окнах дома Эдика не было света, они могли перебраться на скамейку. Как выяснилось, я не ошиблась: оттуда доносились выкрики и смех.
– Недолго вам ещё осталось веселиться, - мрачно пробормотала я, карабкаясь по склону.
Беглого взгляда из-за куста оказалось достаточно, чтобы определить: здесь собралась вся компания. Среди присутствующих также находились и мои дядья, что значительно облегчало мне задачу. Не задерживаясь больше возле скамейки, я добралась до конца улицы, обогнула её и зашла с огородов. Во время прогулок мне уже доводилось делать здесь регонсценировку на местности. Вдобавок, проходя по улице, я отсчитала от края дома намеченных жертв, чтобы не ошибиться. Мой план был прост: если невозможно причинить обидчикам ни моральный, ни физический ущерб, то остаётся только материальный. Иными словами, я решила обчистить их сады. Мне помогло ещё то обстоятельство, что все парни жили на одной стороне улицы. Самый первый был дом Эдика. С него-то я и начала.