Мариона. Планета счастливых женщин
Шрифт:
— Не знаю. Думаю, да. Моя мать.
Он вздохнул и поцеловал меня в губы, а я ответила, потому что хотела не только говорить.
Теперь мы оба были раздеты и наши поцелуи стали более глубокими и жадными. Почему после злости на него я чувствую такое неистовое желание заняться с ним любовью. Как бы он не был силен, оказавшись в моих руках, мужчина снова становится младенцем, трогательно ищущим сосок, и тогда я возвышаюсь над ним, убаюкиваю его в себе, словно в колыбели. «Ты в безопасности, я с тобой, я не позволю никому обидеть тебя…».
Но сегодня мне хотелось попробовать то, на что я не решалась раньше. Не иначе, опять магия Марионы. Легко все сваливать на проделки сластолюбивой богини, но кое-что в чем она тоже бывает права.
Сегодня я сама целовала своего мужа. Я опустилась головой на его твердый живот и касалась губами его отвердевшего члена. Захватывала в рот головку и щекотала поджатые к паху яички, пока мужские пальцы потягивали мои длинные волосы, заставляя импульсы удовольствия стайками разбегаться по всему телу. Потом Лоут хрипловато попросил сесть ему на грудь и продолжать забавляться.
— Хочу видеть тебя раскрытой и сочной для меня.
Я подчинилась. И вскоре оказалась лежащей на спине, и это Лоут уже возвышался надо мной, вылизывая мои интимные складочки. Пришлось недовольно фыркнуть:
— Остановись, я так не смогу сосредоточиться, мое внимание ускользает.
— Тогда пусть сначала тебе будет приятно.
— Ммм… вместе…
Это было что-то поистине волшебное, и я только могла подивиться железной выдержке моего мужа. Я никогда так не пробовала… в таком необычном положении, когда мужчина стоит надо мной на коленях, сосет мой клитор, а его член упирается мне в лицо. Я хотела, чтобы он кончил первым… нет, хотела, чтобы он развернулся и просто вставил мне, как обычно. Я уже была готова просить… как же он догадался…
— Лоут… Лоут… Ты просто бог…
— Сейчас — да.
Я стонала, распаляя себя и его, сжимала изнутри его все еще напряженную плоть, изнемогая от сладких пульсаций, а он продолжал двигаться глубокими размеренными толчками, доводя меня до бешеного, невероятного оргазма. Я исцарапал его спину, я укусила его плечо, мне было плевать, что ему больно. Я мстила ему за недавнее самоуправство в комнате Гордаса и упивалась своей местью, а он только тихо смеялся, целуя мои веки, нос, щеки, подбородок, шею.
Потом мы лежали рядом, уже не касаясь друг друга — удивленные и немного смущенные, ну, по-крайней мере я точно чувствовала легкое смятение. Невозможный мужчина… Я хочу плакать от того, что люблю и ненавижу его одновременно. Так у меня не будет ни с кем. Никогда. Нет, это даже не любовь, это что-то свыше, запредельное, совершенно космическое чувство.
— Лоут…, - шепотом начала я.
— Да, Соня…
— Так не бывает.
— И пусть, — легко согласился мой муж.
— Мне страшно, что утром все будет иначе.
Слезы мешали мне говорить, но я должна была сказать сейчас все, что крутится у меня в голове, иначе потом забуду. А вот он — нет.
— Я тебе напомню, если попросишь, — ласково убеждал меня Лоут.
— Договорились. Ты хочешь спать?
— Нет, а вот тебе это нужно.
— Мне не уснуть… Не могу…, - ворочалась его, стараясь прижаться еще ближе к его горячему телу.
— Ложись вот так, на мою руку. Давай я тебе что-нибудь расскажу.
— Давай. Только хорошее, — я закрыла глаза и приготовилась слушать.
— Хм… Я постараюсь. Слушай: когда-то давно на далекой равнине жил песочный народ.
— А почему «песочный»?
— Их первый город стоял у реки, окруженный зелеными садами, но пустыня наступала, и год за годом все больше засыпала город песком. Какое-то время люди жили в подземных убежищах, и даже когда река обмелела и перешла под землю — ее пресных вод хватало для выживания этого народа. Но… пустыня одержала верх, оазис зачах, песочникам пришлось покинуть свой мертвый город и переселиться к северу, ближе к горам.
— Печальная история. Этот народ — ваши предки?
— Думаю, нет — наши ветви развивались параллельно. Они сильно отстают от нас в развитии, живут общинами, охотятся и разводят скот.
— Но контакт между вами сохранился? Это народ многочислен?
— Их осталось мало. Но марионцы не позволяют им исчезнуть с планеты.
— Ммм… а соотношение мужчин и женщин у них так же как у вас?
— Примерно поровну. Если наша численность под угрозой, мы покупаем у них женщин. За этим следят особые структуры.
— Покупаете… Ничего себе… Сколько я еще не знаю о вашей земле.
Внезапно я догадалась и спросила шепотом, отчего-то не смея повысить голос:
— Они живут на территории Маракха? И Гордас их встретит? Ты поэтому мне рассказал?
— Просто хочу, чтобы ты была готова ко всему.
— Например? Что твой сын переживет пустыню и ему вонзится в спину стрела дикаря?
— У тебя буйное воображение. Оттого Ласкон и заставляет тебя выдумывать все новые безделушки и картины. Хитрый мошенник! Я не разрешаю тебе больше видеться с ним!
Он хотел еще что-то сказать, но я закрыла ему рот поцелуем. Как все просто получается порой…
— Так что может быть хуже, чем смерть от обезвоживания и гибель от рук дикого народа?
Лоут переместил меня поверх своего тела и тщательно расправил мои длинные волосы по своей широкой груди.
— Песочники — дружелюбны и всегда рады гостям. Кое-кто из курсантов не вернулся с Маракха лишь потому, что захотел стать членом их общины.
— Абсурд! Гордас на это не пойдет. И разве это позволительно?