Маска

Кунц Дин Рей

Тук... тук... тук... тук...

Хоть постукивание и несколько поутихло по сравнению с тем, каким оно было несколько минут назад, оно по-прежнему было тяжелым и весомым; оно распространялось по всему каркасу дома. Кроме того, стук приобрел простую монотонность; удар от удара отделяли одинаковые промежутки времени, что отдаленно напоминало биение сердца.

Пол стоял на чердаке, в пыли, вдыхая затхлый запах, присущий всем подобным местам, пытаясь засечь источник звука, стараясь понять, почему он раздается словно ниоткуда, и постепенно его восприятие этого раздражителя изменялось. Поначалу он считал его свидетельством нанесенного дому штормом ущерба, свидетельством того что ему предстоят утомительные и, возможно, дорогостоящие ремонтные работы, что ему придется ломать свое рабочее расписание, и просто неудобством. Но вот он стоял поворачивал голову из стороны в сторону и вглядывался в каждую тень, прислушиваясь к неумолкающему стуку, и вдруг неожиданно почувствовал в этом звуке нечто зловещее.

Тук... тук... тук...

По непонятным причинам этот шум теперь казался ему угрожающим, предвещающим что-то дурное.

Ему вдруг стало холоднее в этом помещении, чем на улице, под ветром и дождем.

* * *

Кэрол хотела поехать на «скорой помощи» в больницу вместе с пострадавшей девушкой, но понимала, что там будет не до нее. Кроме всего прочего, полицейский, первым приехавший к месту происшествия, молодой кудрявый человек по имени Том Уэзерби, должен был взять у нее показания.

Они сели на переднее сиденье патрульной машины, где пахло мятными таблетками, которые сосал Уэзерби. Окна были мутными от струившегося по ним дождя. Полицейская рация фыркала и трещала.

Уэзерби нахмурился.

— Вы промокли до нитки. У меня в багажнике есть одеяло. Я сейчас вам его принесу.

— Нет-нет-нет, — запротестовала она. — Со мной все в порядке.

Ее зеленый вязаный костюм стал насквозь влажным. Намокшие от дождя волосы облепили голову и свисали на плечи. Но в тот момент внешность ее не волновала, и она не обращала внимания на появившиеся на коже мурашки.

— Давайте закончим с этим.

— Ну что ж... если вы настаиваете.

— Да, пожалуйста.

Повернув ручку термостата отопления машины, Уэзерби спросил:

— Вы случайно не знаете эту девочку, что выскочила на дорогу?

— Эту девочку? Нет. Нет, конечно.

— У нее не было с собой никаких документов. Вы не заметили, она не несла какой-нибудь сумочки?

— Затрудняюсь ответить.

— Попытайтесь вспомнить.

— Не думаю, чтобы у нее что-то было.

— Скорее всего, что так, — заметил полицейский. — Раз уж она выскочила в такую погоду без плаща и без зонтика, то откуда у нее сумочка? Тем не менее, мы здесь все осмотрим. Не исключено, что она могла ее где-нибудь выронить.

— Что будет, если вы не сможете выяснить, кто она? Как вы отыщете ее родителей? Она же не могла жить одна.

— Это несложно, — ответил Уэзерби. — Когда она придет в себя, то скажет нам, как ее зовут.

— Если она придет в себя.

— Придет. Обязательно придет. Похоже, она не получила серьезных травм.

Однако Кэрол не могла успокоиться.

В течение следующих десяти минут Уэзерби задавал вопросы, и она на них отвечала. Когда он закончил писать свой отчет о происшествии, она быстро пробежала его глазами и подписала внизу.

— Вы совершенно невиновны, — сказал Уэзерби. — Вы ехали в пределах допустимой скорости, и три свидетеля заявили, что вы не могли видеть девочку, выскочившую на дорогу прямо перед вашей машиной. Так что вашей вины здесь нет.

— Мне бы следовало проявить большую осмотрительность.

— Я не думаю, что в ваших силах было это как-то предотвратить.

— Хоть как-нибудь. Наверняка я могла что-нибудь сделать, — удрученно произнесла Кэрол.

Он покачал головой.

— Нет. Послушайте, доктор Трейси, мне уже доводилось видеть подобные вещи. Несчастный случай, кто-то пострадал, а винить некого, — однако один из участников испытывает повышенное чувство ответственности и настаивает на том, что все произошло по его вине. В данном случае если кто-то и виноват, то это сама девочка, а не вы. По показаниям свидетелей, она вела себя довольно странно в тот момент, когда вы выезжали из-за угла: словно она и намеревалась броситься под колеса.

— Но зачем такому прелестному ребенку бросаться под машину?

Уэзерби пожал плечами.

— Вы сказали мне, что вы — психиатр. Вы специализируетесь по детям и подросткам, верно?

— Да.

— В таком случае вам лучше должны быть известны ответы на все эти вопросы, чем мне. Почему ей вдруг захотелось покончить с собой? По причине какой-нибудь домашней неурядицы: отец — алкоголик, занимающийся рукоприкладством, а мать смотрит на это сквозь пальцы Или девочку бросил соблазнивший ее приятель, и для нее наступил конец света. А может быть, она вдруг обнаружила, что беременна, и не нашла в себе силы рассказать об этом родителям. Причин может быть сотни, и я уверен, вы все это уже неоднократно слышали на работе.

Его слова были чистой правдой, но от этого Кэрол легче не стало.

«Если бы я ехала медленнее... — думала она. — Если бы я быстрее среагировала, бедная девочка не оказалась бы сейчас в больнице».

— Кроме этого, она могла еще находиться в наркотическом опьянении, — добавил Уэзерби. — Слишком много детей увлекается сейчас наркотиками. Большинство из них глотают все подряд, без разбора. Если это нельзя проглотить, они нюхают или вкалывают в вену. Этой вашей девчушке могло быть так хорошо, что она даже и не знала, где она, выскакивая на дорогу. И если окажется, что это так и есть, вы по-прежнему будете настаивать на том, что это ваша вина?

Закрыв глаза, Кэрол откинулась на сиденье и порывисто выдохнула:

— О Боже! Я не знаю, что вам сказать. Я просто чувствую себя как выжатый лимон.

— Еще бы, после такого. А вот чувствовать себя виноватой не стоит. Не надо себя изводить чувством вины. Отбросьте это чувство и наслаждайтесь жизнью.

Она открыла глаза и, посмотрев на него, сказала с улыбкой:

— Знаете, офицер Уэзерби, мне кажется, из вас получился бы отличный психотерапевт.

Он улыбнулся.

— Или превосходный бармен.

Кэрол рассмеялась.

— Вам лучше? — спросил он.

— Немного.

— Обещайте, что вас из-за этого не будет мучить бессонница.

— Постараюсь, чтобы не мучила, — ответила Кэрол. — Но состояние девочки меня все-таки тревожит. Вы не знаете, в какую ее отвезли больницу?

— Я могу узнать.

— Сделайте это, пожалуйста, для меня. Мне бы хотелось поговорить с врачом. Если он скажет, что все будет хорошо, мне будет гораздо проще воспользоваться вашим советом по поводу радостей жизни.