Маски зверя

Джиллиан

Следующим вошёл Димыч и искоса посмотрел на Аделию.

– Теперь я знаю, что мужики - это величайший стимул для Адельки, - вполголоса сообщил он, приблизившись ко мне.
– Она со вчерашнего дня подпрыгивает и только не пляшет перед всеми. Только я не пойму, как связать мужиков и её желание всем... это...

– Угодить?
– подсказала я, открыв рот, наблюдая, как Аделия вместе с покупательницей с интересом рассматривают пряжу из нового привоза.

– Ага, угодить. Лид, ты как? Очень устала?

– Сбежать бы, - с тоской сказала я.
– Но Аделия,

наверное, не согласится.

– Проверь накладные, - посоветовал братишка.
– Она бумажек больше всего боится. А как проверишь, она тебя легко отпустит.

Засев за столом перед кладовкой, я быстро оформила бумаги и пробежалась по магазину, считая товар. Всё сошлось.

– Немного посижу, а потом смоюсь, - решила я, вернувшись к узкому столу, за которым сидел брат.
– Что сказал Валера?

– А почему ты уверена, что он что-то сказал?

– Понятия не имею. Мне так кажется.

– Он сказал две вещи. Первое - нам надо поискать другое помещение для магазина - с внутренним выходом в другое помещение, из которого можно опять-таки выйти.

– Ничего себе, - поразилась я.
– А зачем такое?

– Он сказал, что не совсем всё понял про миграцию всех этих существ, но на будущее такое перемещение нам всем пригодится.

– Та-ак, - завязывая себе узелок на память насчёт разговора с Региной о расширении в другом помещении, сказала я. Резон в словах Валеры есть - и очень даже такой основательный.
– Ещё что он сказал?

– В связи с этой же миграцией Валера подумывает вернуться на работу в полицию. Сюда.

– Что значит - сюда?

– Ну, он работал в том городке, рядом со своей деревней, когда вернулся после развода, а теперь хочет здесь - в нашем городе. Сказал, что, когда миротворцы под боком, ему как-то спокойней.

Внезапно обнаружила, что мне нравится не только думать о Валере, но и узнавать о нём больше и больше. Обозвав себя дурой, напомнила себе же, что мы тут, в городе, как на атомной бомбе, сидим с этими нелегалами... Выдохнув, спрятала бумаги в шкаф под замок и подошла к Аделии.

– Аделия, я уйду пораньше.

Только хотела сказать, что мне нужно отдохнуть, как она бесцеремонно перебила:

– Конечно, иди! Я же помню, что ты сказала про мобильный! Иди, покупай, а то без связи совсем швах! Я магазин закрою, а завтра приду пораньше.

Стараясь не слишком округлять на коллегу (или уже подружку) глаза, я не спеша вышла на улицу, сопровождаемая фыркающим от смеха Димычем. Успокоившись к концу улицы, брат деловито сказал:

– А вот теперь подробней: где ты мобилу посеяла?

– У меня её отобрали, - рассеянно сказала я, переходя дорогу к остановке.

Новый упорный взгляд в спину заставил оглянуться уже возле светофора.

Пытаясь не слишком глазеть, а только коситься, я негромко сказала:

– Димыч, не оборачивайся. За нами идёт телохранитель Лены...

Глядя вперёд, он спокойно осведомился:

– В каком он сейчас месте?

– Застрял на красном свете.

Через минуты две мы сидели, развалясь, на скамье под навесом остановки и ели мороженое, следя за

проходящими людьми. За эти две минуты, стоя в небольшой очереди, Димка позвонил Олегу и сообщил о слежке. Теперь, вместо того чтобы ехать домой, приходилось ждать миротворцев. Зато можно без помех рассказать брату о вечернем и ночном приключении. Хотя которое из них было пострашней, я бы сейчас не сказала. Разве что утреннее? Димыч, забыв о мороженом, сидел, слепо глядя в асфальт. Когда я закончила историю своих скитаний, он спокойно сказал:

– Будет возможность - убью этого Дира.

Он будто дал сигнал, и мы одновременно скосились на телохранителя, который, стоя у киоска с пиццей, изображал, будто кого-то ждёт. И одновременно усмехнулись.

Вовремя подошёл троллейбус, на который мы сорвались со скамьи в последний момент и уже в салоне прилипли к заднему ветровому стеклу, наблюдая на гиеньем лице злость, которой телохранитель сдержать не сумел.

– Вот дурак-то, - радостно сказал Димыч.
– Хотя это и хорошо. Ингольф теперь его ни за что не упустит.

Ингольф стоял за спиной телохранителя, одетый обычным горожанином, да ещё с пакетом винограда для небесных птиц. Изображал посланного на рынок мужчину. И жёстко следил за гиеной.

Четырнадцатая глава

Я проснулась в два ночи и поняла, что следующий час мне предстоит бессонный. Слишком свежей себя чувствовала, выспавшейся. Вспомнила все известные мне приёмы избавления от бессонницы: выпила водички - не вышло, постелила покрывало на полу и полежала минут пять на спине. Увы... Пришлось встать и пойти на кухню. Чай - вещь хорошая во все времена. Я вскипятила воду и заварила ромашку. Унесла добычу в комнату и села за стол с книгой. Час так час. Хоть с пользой проведу.

Угу. С пользой. Светлый круг от настольной лампы мягко лёг на страницы открытой книги, но читать... Я потушила лампу и встала у окна с чашкой чая.

Неясная тревога продолжала грызть меня, хотя всё, кажется, было неплохо. Вроде теперь и с работой я должна быть спокойной, и с небесными птицами тоже, потому как они сейчас отняты у гиен и находятся под охраной миротворцев... Что же беспокоило-то?

Раньше я как-то не очень обращала внимание на упоминания о том, что беспокойство может появиться совсем бессознательно, независимо от понимания человека. Но сейчас испытывало именно это странное впечатление. Я тревожусь. Но почему? Очень хочется позвонить Олегу и узнать, всё ли у них в порядке...

Я вздрогнула.

В дверь поскреблись.

Секунды смотрела на дверь, а потом подошла и, включив верхний свет, открыла.

Димыч. С подушкой в руках и одетый. Пробурчал:

– Я у тебя посплю, а то никак.

И решительно прошагал мимо меня к единственному креслу в комнате, на котором я сама недавно спала, когда в моей комнате пряталась Лена.

– Помочь разложить?
– тихонько спросила я.

– Не надо, я так поваляюсь, - снова проворчал он. Покосился на чашку на столе.
– Хм, у тебя тоже не получается заснуть?