Массимо
Шрифт:
– Ты думаешь, за этим стоят русские?!
– Скорее всего, наемники, - сказал я, доставая телефон и фотографируя лица убитых.
– А это зачем?
– спросила la Vedova, видимо, испытывая любопытство.
– У силовика моей семьи есть связи в том мире, - ответил я.
– Возможно, он сможет узнать, кто они такие, быстрее, чем твои люди. Но независимо от того, откуда они взялись, я считаю, что их нанял мой дядя.
– Фаусто, - прорычала старуха.
– Да, - согласился я, отправляя фотографии
– Должна признать, - с горечью сказала la Vedova, - сначала я думала, что твои утверждения о дяде похожи на теорию заговора… но сейчас они кажутся мне все более и более убедительными.
Я уже собирался ответить, когда Ларс прислал мне ответное сообщение.
Ты в порядке????
Я набрал ответ:
Да. Не ранен. La Vedova в порядке. Почти уверен, что их прислал Фаусто.
Через несколько секунд я получил еще одно сообщение.
Позвони, когда сможешь. Я пока проверю этих ребят и сообщу тебе.
Через несколько секунд после того, как я прочитал сообщение, Джотто - тот самый седой мафиози - вошел через заднюю дверь, из которой он вышел всего 10 минут назад. С обеих сторон его сопровождали телохранители с пистолетами, направленными на его почки.
– Надеюсь, он сможет пролить свет на это дело, - сказал я.
La Vedova зловеще улыбнулась и пробормотала:
– Сейчас мы это узнаем.
Глава 6
Массимо
Джотто был полон беспокойства за своего работодателя - очевидно, напускного.
Но он хорошо держал себя в руках, сначала посмотрев на лежащие на полу трупы, а затем с беспокойством взглянув на la Vedova.
– Синьора, я только что узнал! Это ужасно, просто ужасно! Вы в порядке?!
– О, теперь тебя это волнует, не так ли?
– прорычала она, затем жестом указала своим людям по обе стороны от Джотто.
– Держите его.
Двое приспешников схватили его за руки и завели их за спину.
Джотто закричал в недоумении:
– Синьора, зачем вы это делаете?! Я ничего не сделал! Я ни в чем не виноват, говорю вам!
La Vedova проигнорировала его протесты.
– На кого ты работаешь?
– На вас, синьора!
– Интересно, - пробормотала она.
По правде говоря, даже я ему поверил. Я уже начал опасаться, что все неправильно понял.
La Vedova протянула руку к одному из телохранителей, стоявших рядом с ней. Тот вложил
И она направила его на Джотто.
– Скажи мне, на кого ты работаешь, - сказала она холодным голосом.
– Синьора, я клянусь…
La Vedova вздохнула с досадой, слегка опустила пистолет…
БАХ!
Из правой коленной чашечки Джотто брызнула кровь.
Я от неожиданности отпрянул назад.
Господи, эта старая дева не шутит…
Крики Джотто эхом разнеслись по просторному залу.
Я не мог его винить. Старожилы рассказывали, что выстрел в колено - одна из самых болезненных травм, которую можно получить.
Но la Vedova только начала.
– Я повторю вопрос еще раз, - четко произнесла она.
– Следующий мой выстрел будет не в колено, а в яйца.
Это был первый раз, когда я услышал грубое слово из ее уст.
Но когда она пригрозила отстрелить ему яйца, это было леденяще - потому что ты знал, что она говорит всерьез.
Все парни в зале вздрогнули от сочувствия - особенно двое бандитов, удерживающих Джотто на месте.
– Кто заплатил тебе за то, что ты меня предал?
– спросила la Vedova.
На лице Джотто застыла маска боли. Он обильно потел, крупные капли стекали по его щекам.
А может быть, это были слезы.
– Синьора, пожалуйста… - умолял он.
БАХ!
Все мужчины в зале вздрогнули.
Джотто вскрикнул и закрыл глаза.
Затем он открыл их, когда понял, что его фамильные драгоценности все еще целы.
– Промахнулась, - проворчала la Vedova.
– На этот раз я буду целиться чуть выше.
Она подняла пистолет на два дюйма.
– Фаусто Розолини!
– закричал Джотто.
– Фаусто Розолини заплатил мне за это!
Мои внутренности скрутило, и кровь застыла.
Это было первое подтверждение - первое реальное доказательство - вероломства Фаусто.
Одно дело - думать, что близкий человек предал тебя, но совсем другое - знать это наверняка.
Какая-то часть тебя держится за крупицу надежды, что все это просто недоразумение, что, возможно, все это какая-то ужасная ошибка.
Но теперь моя последняя надежда исчезла, уничтоженная словами Джотто…
И холодная, ужасная уверенность в предательстве Фаусто сомкнулась вокруг моего сердца, как ледяной кулак.
Это был мой дядя.
Брат моего отца.
Человек, который в детстве качал меня на коленях.
Тот, кто давал мне конфеты из своего кармана…
Тот, кто утешал меня, когда умерла моя мать, а отец был слишком подавлен горем, чтобы говорить.
Мой дядя - человек, которого я любил и на которого равнялся всю свою жизнь, пытался убить меня.
Не один, а несколько раз.