Matador поневоле
Шрифт:
Однако уже ночь, а старик так и не появлялся. Может быть, он вернулся настолько тихо, что погруженный в свои мысли Рафи просто этого не заметил? Юноша торопливо поднялся с камня.
По памяти он нашел дорогу к хижине. Там было тихо. Рафи мог поклясться, что в ней никого нет. Ни старика, ни его жены. И было еще что-то очень странное… Что-то неправильное было в этой хижине. Настолько неправильное, что не укладывалось в голове и пугало одновременно.
Рафи немного постоял на пороге, пытаясь понять, что же это за неправильность. Наконец его осенило. Он не чувствовал ни одного запаха. Когда он говорил со старухой, здесь
Он принюхался. Чем-то он напоминал сейчас охотничью собаку, пытающуюся взять след. Ничего. Даже намека на запах нет. Более того, ничем не пахло от него самого. Рафи давно уже знал, что от каждого человека пахнет по-своему. Сколько людей, столько и запахов… К своему он привык и замечал его редко. Но все же если хотел, то мог уловить и его. Но сейчас… Он поднес к носу руку. С тем же успехом он мог нюхать камень. Или стекло.
Кожа покрылась мурашками. Рафи стало неуютно в этой хижине. До сих пор он не сталкивался ни с чем подобным.
Осторожно, ощупью он прошел на середину комнаты. Ничего не изменилось. Здесь тоже ничем не пахло.
Рафи нашарил рукой табурет, пододвинул его к себе и сел. Он был растерян. Что делать — совершенно неясно. Хозяев нет. Будто они ушли, прихватив с собой вместо домашней утвари запахи.
Он ущипнул себя за бедро. Больно. Впрочем, повода сомневаться в реальности происходящего не было. Все так же шумело море. Ветер трепал порванную промасленную бумагу на окнах...
Но запахов не было. И хозяев не было. Он один в рыбацкой хижине. Вполне возможно, что до ближайшего человеческого жилья несколько миль по каменистому берегу.
Само собой, из-за такого пустяка, как одинокая ночевка в незнакомом месте, Рафи не стал бы волноваться. Ему не раз приходилось ночевать вдалеке от людей. Но здесь все было иначе. Хижина словно была кусочком какого-то чужого, незнакомого мира. Чем-то, не укладывающимся в реальность, к которой привык Рафи. Будто в этом месте проходила щель между разными мирами. Или он наткнулся на дверь, ведущую в другое измерение. Словом, Рафи мог поручиться, что это вовсе не простая рыбацкая хижина. Что бы ему ни говорил рассудок, он не мог отделаться от чувства, что это вовсе не простая рыбацкая хижина, черт ее подери!
Спокойно сидеть в этом месте становилось все труднее. Кожа Рафи покрылась мурашками.
Он порывисто встал, опрокинув табурет. Тот упал с грохотом, заставившим Рафи вздрогнуть. Как будто кто-то сбросил с большой высоты на булыжную мостовую бочку с камнями. Лоб Рафи покрылся испариной.
Проклятое место!
Рафи рванулся было к выходу из хижины, думая, что там, на берегу, он будет в безопасности. Но споткнулся обо что-то и упал, разбив колени и локти. Он вскочил на ноги, уже чувствуя, как подступает паника. Сделав еще два шага, он снова упал, на этот раз до крови прикусив губу. Рафи снова встал, но через несколько шагов наткнулся на глухую стену. Странно, он был уверен, что дверь должна быть здесь. За годы слепоты у него выработалась превосходная простраяственная намять, которая никогда до этого не подводила его.
Он прошел немного в сторону, касаясь стены рукой. Сначала в одну сторону, потом в другую. Никакого намека на дверь. Сплошная стена. Причем, как показалось Рафи, это были вовсе не те необработанные бревна, которые он трогал днем. Хорошо оструганные и плотно подогнанные друг к другу доски.
Чувствуя, что сходит с ума, Рафи медленно, шаг за шагом обошел по периметру всю комнату. Ни двери, ни окна. Ровная, чуть шершавая стена. И по-прежнему ни одного запаха.
Рафи попытался еще раз. Бесполезно. Выхода из хижины, или что это было, он не нашел. Юноша тяжело опустился на пол и привалился к стене. Он был пленником этого странного места. Пленником… Если не жертвой.
Впервые за много лет он почувствовал, как холодные липкие пальцы ужаса сжимают его сердце. Такого не было, даже когда он выходил на арену. Там было волнение, но не страх. Здесь же все наоборот.
Рафи облизнул пересохшие губы. Надо было что-то делать. Но что? Что может сделать слепой в комнате без выхода?
Он встал на четвереньки и принялся шарить руками по полу. Он хотел найти что-нибудь острое. Нож для разделки рыбы, топор, наконечник гарпуна, или что еще может быть в хижине рыбака... Как назло ничего под руку не попадалось. Только опилки и мелкий мусор. Единственное, чего добился Рафи, так это того, что засохшая рыбная косточка впилась в ладонь. Ругаясь, он вытащил кость из руки и поднес ранку к губам.
Выхода не было. Рафи понял, что любые его попытки выбраться отсюда бесполезны. Они ни к чему не приведут.
Но, может быть, днем все опять встанет на свои места? Рыбацкая хижина станет рыбацкой хижиной и ничем иным? Утро. Надо дождаться утра. Это все, что ему остается.
Он снова прислонился спиной к стене и постарался успокоиться. Если ничего сделать нельзя, нужно хотя бы попытаться сохранить спокойствие. Оно помогало ему на арене, когда он слышал приближающийся топот копыт и знал, что одно неверное движение означает смерть. Спокойствие поможет и сейчас. Обязательно поможет.
Время шло. Постепенно сердце Рафи перестало колотиться о ребра. Он сидел в полной тишине, лишенной запахов, и медленно считал вдохи и выдохи. Ничего не происходило. Через некоторое время его начало клонить в сон. Он устроился поудобнее, насколько это было возможно, и закрыл глаза.
Ему показалось, что он уснул. Глубоко и крепко. Но в то же время он прекрасно слышал, что происходит вокруг.
Рядом, над самым ухом, раздался тихий голос.
— Зачем ты здесь?
Если бы Рафи не спал, он подскочил бы до потолка. Но в этом состоянии полусна-полуяви он мог лишь слушать и понимать, что говорят ему. Он попытался повернуть голову, но это ему не удалось. Словно она была приклеена к стене. Или он был погружен в какой-то густой вязкий кисель, в котором, однако, существовала возможность дышать.
— Зачем ты здесь? — повторил голос.
Рафи не мог понять, кому он принадлежал. Мужчине или женщине, вообще непохоже было, чтобы так мог говорить человек. Он открыл рот, чтобы ответить, но из горла вырвалось невразумительное бульканье.
— Чего ты хочешь от меня? — спросил голос.
Рафи неимоверным усилием удалось все-таки повернуть голову туда, откуда доносился голос. Но тут же вопрос прозвучал совсем с другой стороны.
— Что ты хочешь от меня?
— Ничего. Кто ты? — одними губами сказал Рафи. Звука собственного голоса он не услышал.