Меч Аркаима
Шрифт:
– Мирно отделится - ума не хватило. Дудаев-то вояка был.
– Не надо с больной головы валить на здоровую! – сказал Григорий Тарасович. – Причём здесь военный?
– Не причём. Но он решил силой своего добиться.
– Слушай, чеченец! Ты что-то не туда погнал! – остановил дискуссию балкарец.- Решил Дудаев, не решил Дудаев – нам какое дело? Скажи лучше, что Исбахан решил?
– Так он тебе и скажет! – подал голос Пётр и Муса понял, что у него есть союзник.
– Ну, говори, джигит!
– Что говорить? Проследить послал. Он не поверил, что ты за железякой пошёл. Он говорил, что ты
– Да, была такая царица амазонок в наших краях.
– Интересно – встрепенулся Афоня.
– Да ерунда всё это – отрезал Мурад.- Я и в эти-то не очень верю. Хотя меч лично видел.
– Если не веришь, что ты тут делаешь?
– Приказы не обсуждаются! Следил за вами.
– И за Алимом?
– Да. Вы же вместе.
– Хорошо. Если бы я нашёл сокровища, что бы ты сделал?
– По обстоятельствам. Доложил бы Исбахану.
– Так я с его племянником был! Он всё равно бы узнал!
– А если бы ты Алима зарезал?
– Ты слова-то подбирай! Да?- растерянно, с ноткой обиды, сказал Муса.- По себе не суди.
– А что не так? Откуда Исбахан знал, какие у тебя мысли в голове бродят?
– Ну, вы, горцы, мать вашу, даёте! – засмеялся Григорий Тарасович.
– Согласно римскому праву, - заметил Афанасий, - ни кого нельзя судить за мысли.
– Тут не мысли,- кипятился балкарец, - тут намерения.
– У кого? – дерзко парировал Мурад.
– И, главное, Исбахан – шакал паршивый! – никак не мог успокоиться Муса. – Друг детства!
– Ладно, всё! – авторитетно, приказным тоном сказал Григорий Тарасович. – Даже если и были у кого такие намерения, то сейчас никто некого резать не будет: не Мурад Мусу, не Муса Мурада. Я уж не говорю про Алима! Слишком много народу для таких дел. Да и как убьёшь, если вместе столько пережили? Да, Мурад?
Чеченец кивнул, мысленно усмехнулся. Как он любит русских, что за идиотский народ? Добренький их Бог - всех прощает, да и они такие же. Были бы тут кавказцы, то его зарезали бы просто на всякий случай. Даже осетины, зарезали бы без лишних разговоров, хотя то же христиане. Да, такое задание было дано ему и Алиму их командиром. Зарезать
и Афанасия и Мусу, если, конечно, балкарец обнаружит сокровища, вывести их с Урала и доставить хотя бы в Москву. А, главное, ни каких подозрений: вошли в лес два кавказца, и вышли из него тоже двое – эти идиоты русские, местные жители, аборигены, ничего и не заметят. Ещё на Кавказе такой план был разработан. И что подойдут они к Акташу с другой стороны, было предусмотрено. Не был предусмотрен Пётр, но Мурад был уверен, что справился бы и с ним – что одного резать во сне, что двух, всё равно. А если бы Алим не смог бы зарезать Мусу, то он, Мурад, ему бы помог. Но теперь всё поменялось – никого уже не зарежешь, это, правда, и подобраться можно будет только к части сокровищ. Короче, хорошо разработанный Исбаханом план сорвался, но, слава Аллаху, не по его, Мурада, вине, что Алим может подтвердить.
– Мы, русские – странный народ!- пустился в рассуждения Афанасий.- Всех жалеем, всех нам жалко. Особенно побеждённых! Сколько мы побед одержали, а нам не верят, что это мы сделали! На Западе говорят, что Наполеона и Гитлера
– И зайцы вместо кенгуру прыгали!- засмеялся Григорий Тарасович.
– Да! Мороз нас как бы ни затрагивал.
– У нас экипировка была получше - полушубки, валенки и всё такое.
– Причём здесь экипировка? Подрабатывал я как-то в январе на строительном рынке. Через два часа замерзаешь, не смотря на любую экипировку.
– А то я не знаю? У нас тут на Северном Урале попрохладней будет, чем у вас в Москве!
– Согласен! Да и когда собирались на Россию нападать, поинтересовались бы, какая здесь погода! Так, любопытства ради! А вдруг пригодиться!
– Так они все и не собирались до холодов воевать! Раньше думали управиться.
– Всё надо предвидеть! И, главное, про мороз, не совсем, правда! Ну, ладно, в 1941 году зима настала в конце октября. Кстати нормально для нашего климата. Но когда Наполеон был, зима наступила только в середине ноября. Снег выпал. А морозы были так себе, слабенькие. Даже Березина не замёрзла, что и сгубило остатки французской армии. Так бы по льду перебрались. Что, кстати и доказывает, что морозы начались в середине ноября! Реки то не замёрзли! Ну а когда морозы вдарили, Наполеон уж в Польше был. Это только в «Гусарской балладе» французов по холодку били, на фоне снега и мороза!
– Ну, это в кино! – сказал Григорий Тарасович. – Там картинка должна быть красивой, а не правдивой. В ноябре деревья голые, грязь, темнота. Не фотогенично! То ли дело зима! Снег! Деревья в инеи! Голубое небо! Красота!
– А мне этот фильм нравится – сказала Наля.
– Ну, ещё бы!- сказал, улыбаясь, Пётр.
– Плохо, ребятки, что мы во всё это верим! Как говорил один мой знакомый: «Сам дурак, дурака послушал!» Значить мы дурней их! И не так уж и не правы эти иностранцы! Действительно, мы придурки! Любим перед иностранцами унижаться, мол: « Мужики мы неотёсанные, лапотники, поучите нас сирых!» Они и учат! Что обижаться? Ну, вернёмся к нашим баранам! Так, где же по вашему преданию, Муса, сибирские князья сокровища оставили? – спросил Мусу Григорий Тарасович.
– Почему сибирские? – не понял Муса.
– Племя такое было – савиры – ответил за Григория Тарасовича Афанасий. – От них название Сибирь произошло. Ты их потомок!
– Я потомок булгар – возразил балкарец.
– Да. Но среди булгар были и савирские племена. Так, что ты их потомок. Возможно Василий Иванович Чапаев твой дальний родственник Муса.
– Да ну вас! – махнул рукой Муса на улыбающихся Афоню и Мурада.
– Что значить – да ну? Это исторические факты!
– Что, Чапаев – балкарец?
– Да нет! – засмеялся Афоня. – Чуваш. А чуваши уж точно потомки савиров.
– Сауары нас сваны называют. Может быть.
– Но язык то у вас половецкий! И сам ты на половца похож – улыбался Афанасий. – Возьми любую «каменную бабу» половецкую, где мужик изображён! Бороду тебе сбрей, усы подлиннее, и, один к одному!
– Зачем зря болтаешь, Афанасий?
– Всё! Хватит с нас этой вашей историей с географией! – прервал их Григорий Тарасович.- Колись, Муса, где сокровища заныкал?