Мечта о любви
Шрифт:
— Все вовсе не так хорошо. Я поняла это вчера. — Ее взгляд моментально застыл. — Меня убивает излишняя доброта Теда. Он не в состоянии себя переделать и готов водить меня за ручку, как маленькую, до самой старости. Его не волнует, нужно мне это или нет. И, в конце концов, не могу же я вечно сидеть у него на шее. Рано или поздно мне все равно пришлось бы уехать. — Она подавила тяжелый вздох, помолчала и продолжила: — Сейчас самое подходящее время, чтобы оставить их вдвоем. Джессамин скоро некогда будет скучать. Она беременна.
— Ого! — улыбнулся Дэн. — Это же прекрасно, не так ли?
— Я считаю, что да.
— Разве ей не потребуется твоя помощь?
— Если потребуется, я всегда могу вернуться. Но гость не должен становиться обузой для хозяев.
Дэн снова помрачнел и буркнул:
— Ох, ради Бога, какая ты для них гостья?
— Три — это уже слишком много, — произнесла она негромко, но твердо.
— Так, понятно. Но если Тед так тебя достал, почему бы просто не сказать ему об этом?
— Думаешь, я не пыталась ему объяснить, что такая мелочная опека меня раздражает? Пыталась, и не раз! — воскликнула Эшли с отчаянием. — Он кивает головой и говорит, что понял и больше не будет, а на другой день все повторяется. — И она пояснила с грустной улыбкой: — Наверное, это в его натуре — делать все для того, чтобы близкие люди были довольны и счастливы.
— Ну, тогда пусть Джессамин попытается его вразумить, — не сдавался Дэн.
Эшли вздохнула и понурилась.
— Я говорила Джессамин, что Тед чересчур заботлив, что мне просто необходимо иногда побыть одной. А она считает, что я сама не знаю, чего хочу, потому что для Теда заботиться обо мне только в радость, и я напрасно думаю, будто отнимаю у них время.
Дэн ехидно скривился и пробормотал:
— Бедный старина Тед! Того и гляди утонет в море собственных благих намерений!
— И нечего над ним издеваться! — выпалила Эшли, чувствуя, что вот-вот разрыдается. Она снова тряхнула головой, отчего роскошная грива ее золотистых волос заиграла на солнце. — Мне тоже пора становиться на ноги, найти себе место в жизни, жилье и работу. — И она добавила про себя: «Пока «Палм-Эйр» не позволят мне снова летать!»
— Будешь летать?
Она лишь покачала головой.
Дэн перегнулся через стол и ласково, но крепко пожал ей руки, стараясь передать хоть немного душевной силы и веры в себя.
— Почему бы тогда не попытаться устроиться здесь же, на Санибел? — вкрадчиво спросил он. — Тогда ты бы могла постоянно видеться с сестрой.
Эшли покраснела: все ее внимание поглотили эти большие сильные руки, поросшие короткими золотистыми волосками. Она осторожно освободилась, сунула руку в карман и сжала в кулаке юнонию. Ей трудно было собраться с мыслями. Но если она останется, то будет встречаться не только с Джессамин, но и с Дэном. Ах, какая заманчивая перспектива! Слишком заманчивая! Но она еще не имеет права даже мечтать о любви!
И Эшли подняла глаза, стараясь не поддаться очарованию напряженного, выжидающего взгляда Дэна:
— Нет, я не смогу остаться. Я давно просматриваю газеты, где помещают объявления о работе. Тех, с которыми бы я справилась, совсем немного: официантки, клерки, няни. А еще я поинтересовалась ценами на жилье. Здесь очень дорогие квартиры — я вряд ли смогу себе это позволить. Мне очень нравится на Санибел, но место в раю стоит слишком дорого. — И она попыталась улыбнуться. Пересохшее горло отказывалось служить, но все-таки она произнесла: — Рано или поздно мне все равно пришлось бы вернуться в реальный мир. И лучше сделать это сейчас, пока не поздно.
Эшли резко отвернулась и сделала вид, будто смотрит на бутенвиллеи, чтобы спрятать слезы, выступившие на глазах. Алые и пурпурные венчики цветов изящно покачивались в такт дыханию ветра. Не в силах усидеть на месте, она резко поднялась из-за стола. Поглощенная своим горем, Эшли слишком поздно, заметила, как что-то маленькое упало с ее колен и покатилось по полу, но ей было не до этого. На непослушных ногах она поспешила прочь с этой уютной, чудесной террасы, вниз по лестнице, туда, где стоял их автомобиль. Эшли плюхнулась на кожаное сиденье, нагревшееся под солнцем, и в тот же миг рабочие на вырубке снова завели бульдозер. Грохот и лязг окончательно лишили ее сил. Казалось, что стальной ковш своими острыми блестящими клыками вгрызается прямо в ее сердце.
Сквозь пелену слез, застилавших глаза, Эшли следила за Дэном. Он поднимался из-за стола с таким видом, как будто только что получил нокаут, но все равно намерен биться за победу до конца. Внезапно он нагнулся и подобрал что-то с пола. Выпрямился и замер, разглядывая какой-то предмет у себя на ладони. Его выразительные черты сковала непривычная мертвая маска. Эшли подалась вперед, силясь разглядеть его находку. Как раз в эту минуту сквозь колеблющуюся листву на террасу проник узкий луч солнца и заблестел на полированной поверхности юнонии. Эшли ничего не могла с собой поделать и разрыдалась.
Глава 8
Дэн понуро согнулся над рулем своей малолитражки и смотрел прямо перед собой, ведя машину по чистеньким улочкам Каптивы, словно сошедшим с рождественской открытки.
Когда Эшли сочла, что достаточно успокоилась и способна держать себя в руках, она решила вести себя как ни в чем не бывало, общаясь с Дэном непринужденно и по-дружески. Не в силах больше терпеть это мрачное молчание, она робко спросила:
— Ты не хочешь со мной поговорить?
— Нет. — Он так напряженно всматривался в до рогу, как будто вел машину сквозь густой туман, хотя перед ними простиралась всего лишь пустая улица, залитая ярким солнечным светом.
— Ты скоро сам поймешь, что я права. — Она повернулась, стараясь заглянуть ему в лицо.
— Я думаю.
— Личные мысли?
— Очень личные.
Эшли откинулась на спинку сиденья с таким ощущением, будто перед ее носом с грохотом захлопнулась дверь. Но с другой стороны — никто не отнимал у Дэна права держать свои мысли при себе и не делиться с ней. Ведь и она, между прочим, на всем протяжении их знакомства не допускала его в свое прошлое и держала при себе свои мысли. Откуда ему знать, что ей самой страшно даже думать о прошлом — и уж тем более рассуждать о нем вслух. Это обязательно заставит ее заново пережить ту боль, тот ужас, от которых она безуспешно пыталась избавиться на протяжении двух месяцев. Почему бы Дэну тоже не сделать тайну из своих мыслей? И все же ей было обидно. Не желая больше унижаться, Эшли тоже замкнулась.