Мед его поцелуев
Шрифт:
— Если это ухаживания, то мне страшно представить свадьбу, — пробормотала Эмили. Он изогнул бровь, и Эмили залилась румянцем, прежде чем вернулась к теме. — Так что, вы хотите, чтобы я сбежала и позволила вам остаться с репутацией человека, который сделал со своей стороны все возможное для исполнения долга?
— Не я хочу избежать алтаря.
Она опустила перо в чернильницу и поставила на листе ленивый росчерк.
— А если я не попрошу у Алекса разрешения вас оставить?
Ее рука продолжала чертить завитушки,
— Вы знаете, что сам я просить не буду. Солфорд меня уничтожит. Без усилий с его стороны мужчина, опорочивший девушку, получает черную метку. Мне от нее не отмыться.
— Так вы решили обвенчаться ради моей репутации? Или потому, что не хотите скандала?
Эмили подняла взгляд, и почва чуть не ушла у него из-под ног.
— Я женюсь на вас ради сохранения обеих наших репутаций.
Она поджала губы.
— Не ошибитесь, — быстро добавил он. — Меня устраивает положение дел. Но я готов был жениться хоть на вас, хоть на другой.
— Как романтично.
— А что мне остается делать? Так или иначе, мы с Солфордом подписали все бумаги этим утром.
Это ее действительно разозлило.
— Алекс все решил без меня? Вы даже не спросили меня, согласна ли я стать вашей женой.
— Вы хотите услышать формальное предложение?
Она яростно зачеркнула свои завитушки.
— Не глупите, лорд Карнэч.
Он наклонился над столом, оперся на руки и посмотрел ей в глаза.
— Только вы можете положить этому конец. Если вы этого не сделаете, свадьба состоится вне зависимости от ваших желаний.
Она не отвела взгляд.
— Вы не можете силой вызвать во мне симпатию.
— А разве я что-то говорил о взаимной симпатии?
Эмили выпрямилась на стуле и скрестила руки на груди.
— Если мы вынуждены жить вместе, было бы неплохо хоть немного радоваться обществу друг друга.
Что-то в ее защите подтолкнуло его к искреннему предупреждению, несмотря на безвыходность ситуации.
— Я не ищу женщину, обществом которой могу наслаждаться, — сказал он. — Мне нужна жена, которая будет мне подчиняться, устраивать правильные приемы и сможет родить наследника. Если вы предпочитаете удовольствие, то предложения стать моей любовницей я не отменял.
Ее рука дрогнула, словно Эмили с трудом удержалась от пощечины. Вместо этого она резко встала, накрыла ладонями его руки и наклонилась вперед, копируя его позу.
— Если я и стану любовницей, то не вашей. Но я не могу отказаться от сделки, поскольку хочу остаться в обществе.
Бесконечно долгую минуту они смотрели друг другу в глаза. Ее губы были так близко, что мужское достоинство Малкольма стало болезненно твердым и он почти подался вперед, чтобы поцеловать ее.
И, помоги ему Боже, она выглядела готовой к поцелую.
Но стук в дверь заставил их отшатнуться друг от друга, хотя его руки едва не потянулись за теплом ее ладоней, когда Эмили отпрянула.
— Я не готова к покорности, и вам лучше лично поговорить с Алексом, — прошипела она очень четко и яростно в наступившей тишине.
А затем пригласила стучавшего войти, оставив за собой последнее слово. Он отвернулся к окну. Слуги были лояльны, потому что почти все они приходились Малкольму дальними родственниками, но все же не стоило попадаться им на глаза с явной эрекцией в компании незамужней девушки, неважно, обручена она с ним или нет.
Однако это оказались не слуги. Вошла Пруденс.
— Леди Эмили, мы с матерью уезжаем сегодня, — сообщила она, не тратя времени на приветствия.
— Ты уверена, что безопасно путешествовать в одиночестве?
— У меня нет ничего, что могло бы заинтересовать грабителей.
— Не стоит так дешево ценить свою безопасность, Прю.
Малкольм услышал нотку расстройства в голосе Эмили.
И когда Пруденс ответила, он вздрогнул.
— Можете называть меня мисс Этчингем, — сказала она. — Я и моя матушка будем в безопасности. В деревне я встретила вашего брата, и он любезно согласился сопроводить нас до Эдинбурга. Оттуда мы отправимся в почтовой карете.
Малкольм наконец смог повернуться к женщинам. Они глядели друг на друга, как генералы перед решающей битвой. Лед в их голосах заморозил его желание.
— Леди Эмили не сможет вернуться в Лондон так скоро, как ей бы того хотелось, но вы могли бы остаться здесь, сколько пожелаете.
— Остаться здесь? И наблюдать ваше супружеское счастье? — Пруденс засмеялась, но смех был неприятным. — Я предпочту возможную компанию разбойников. Я возвращаюсь в Лондон, где мне и место. Желаю вам долгих счастливых лет жизни.
Пруденс развернулась к двери. Эмили протянула руку, чтобы остановить ее, и Малкольм увидел, как ее рука замирает на половине движения. Эмили уронила руку, и он услышал ее вздох.
Он окликнул Пруденс у самой двери:
— Мисс Этчингем, уделите мне еще минутку?
Она не остановилась.
— Останьтесь здесь, — велел он Эмили и проигнорировал шумный выдох протеста. Он последовал за Пруденс и догнал ее за несколько шагов.
— Что вам нужно теперь, милорд? Наверняка ведь не вторая жена.
Горький изгиб ее губ отозвался в нем уколом сожаления.
— Простите за все, мисс Этчингем. Несмотря на мои действия, вы чудесная женщина. И заслуживаете лучшего обращения, чем получили здесь.
Она обернулась в гостиную через плечо.
— Благодарю, лорд Карнэч, но я отлично знаю, где чья вина в сложившихся печальных обстоятельствах. Вы с леди Эмили заслуживаете друг друга.
Он вспомнил о предыдущем разговоре и понял, что до сих пор не знает, чего ему больше хочется: задушить Эмили или зацеловать ее до потери дыхания.