Мед.ведь.ма

Чеснокова Юлия Олеговна

— Больше двух лет.

— Нормально. А я три месяца. Уже почти четыре. Вы тоже бандиты?

— А он бандит? — посмотрел на Дохи Тэхён.

— Да ладно тебе, как будто не понятно по происходящему, что мы не на стороне закона тут гребём.

— А бандитов на стороне закона не бывает? — Дохи прищурилась. Коррупция, чиновники, продажные засранцы везде.

— А ты хитрый жук, умеешь поставить в тупик.

— Я не пытался. Я спросил.

— Чтобы я задумалась, да? Ты прав, конечно, иногда законы таковы, что придерживаться их могут только преступники.

— Так что же ты имела в виду под бандитами?

— Хрен его знает, я уже запуталась. Чживон тот ещё чередила, но он хороший. Вас я пока не знаю, может, тоже

ничего.

— А его ты знаешь хорошо? За почти четыре месяца? — Дохи опять прищурилась, погрозив пальцем Тэхёну.

— Вот ты опять меня сейчас в тупик поставишь. Давай сменим тему?

— Давай. — И профиль снова к горизонту.

— Ты раньше бывал в Китае?

— Много раз.

— Чем там занимался?

— Разным. В последнее время в основном расстраивался.

— Расстраивался? — переспросила Дохи, но Ви только кивнул, и всё. «Разве это занятие? — подумала она. — Видимо, лучше ещё раз сменить тему». — Хосок вот женат, а у вас с Чонгуком есть девушки?

Тэхён молча чуть привстал, не разгибая до конца колен, запустил руку в карман штанов, поковырялся там и достал оттуда кулак. Опустился обратно, поднял сжатые пальцы и, поднеся их поближе к Дохи, раскрыл ладонь. Там лежала карамелька в фантике.

— Мне? — ткнула в себя пальцем девушка. Ви кивнул, лучезарно улыбнувшись. Улыбка делала его моложе лет на десять, Дохи прониклась ей, испытав какое-то подобие материнского чувства. — Спасибо.

Развернув обертку, она бросила конфету в рот и принялась её перекатывать языком. Парень продолжал смотреть вдаль и молчать. Лишь спустя минуту Дохи поняла, что её вежливо обдурили, заставив образовать тишину. Что ж, по крайней мере, так ненавязчиво и галантно от её болтовни ещё не избавлялись.

Циндао показался вдалеке уже в густой ночи, ранней в декабре. Хосок был не очень рад этому, днём больше суеты и проще затеряться, а так придётся быть куда бесшумнее, следить за каждым шорохом. Приближаясь к берегу, он принялся снимать с себя тёплую одежду, под которой показался водолазный костюм. Накинув на спину небольшой баллон для непродолжительного плавания, он закрепил на себе непромокающий рюкзак с вещами.

— Чонгук, веди катер в Даган**, причаль там подальше от военного флота, лучше поближе к терминалам с зернообработкой, где обслуживание танкеров, там постоянно куча катерочков снуёт, и не так всё жёстко. Ждите меня примерно через час, я вас найду.

Хоуп нырнул в тёмную воду, погрузившись в неё бесследно.

— Он не закоченеет? — заволновалась Дохи.

— Не впервой, — хмыкнул Чонгук, подмигнув девушке, и сменил направление. Залив Шилаорен, где собирался выбраться на сушу Хосок, оставался по правую руку и всё больше уходил назад. Им нужно было попасть во внутреннюю бухту Цзячжоу, где и размещались главные причалы и порты Циндао. Город тянулся сияющей полосой огней, над которой угадывались невысокие возвышенности предгорий, нараставших к востоку, где свято почивала легендарная Лаошань, родина сокрушающих боевых стилей, даосских учений, источник энергии бессмертия. В черноте зимней ночи разобрать что-либо было сложно, но Дохи не могла оторвать глаз от длинной линии, подобной золотой цепочке, где каждое звено мерцает, как звезда. Циндао был огромен, громаден, колоссален, размашист и могуч.

Мимо проплыла патрульная лодка, не обратившая особого внимания на катерок с местными надписями. Навстречу то и дело попадались яхты, катера и теплоходики. Большие корабли, грузовые, тучные, сонно обездвижились в затонах и у пристаней. Чонгук зорким глазом углядел на приличном расстоянии военные фрегаты и авианосец. Вот туда им не надо. Пора найти кусочек пространства, чтобы дождаться Хосока.

Примкнув к схожим по габаритам с ними лодочкам, у самых оживлённых грузовых доков, Чонгук на безупречном путунхуа разговорился с мужичком, пришвартовавшимся по соседству. Дохи с непреднамеренной

ритмичностью вздыхала в ожидании и бездействии, Ви спрыгнул на причал, чтобы закурить. Чживон сутуло сидел и смотрел под ноги. Джей-Хоуп появился где-то через полчаса, и сразу узнать его было трудно. На нём был бушлат таможенного сотрудника, тёмно-синий, на погонах по майорской звезде, на плечах шевроны, со скрещенными ключом и кадуцеем, как и полагается любому таможеннику. Из-под козырька все пришвартованные лодки осматривал до дрожи официальный и мерзкий взор инспектора, от которого поспешило отчалить в неизвестном направлении два катера. Хосок дошёл до своей компании и на всё том же путунхуа, без акцента, так бегло и живо, будто на родном, велел им готовить документы и идти за ним. Дохи удивлялась до чего уверенно и гладко играет мужчина свою роль. Она вспомнила, как глазела на него недолго когда-то, и даже жар пробежал по щекам. Чживон шёл с ней рядом, и тоже, нехотя, восхищался умением этого человека перестраиваться, включаться в игру, лицедействовать.

Поглядывая на погоны Хосока, изредка встречавшиеся военные отпускали в его сторону воинское приветствие. В сопровождении этого шаосяо*** все быстро и без проблем покинули территорию порта.

— Нам нужно успеть на станцию, около одиннадцати отправляется поезд до Цзинаня, за нами два купе, — посмотрев на наручные часы, неизвестно откуда взявшиеся, сказал Хоуп. — Погнали.

До вокзала было близко, они не опоздали, прибыли заранее, успев спокойно занять свои места. Бобби, оказавшись в поезде, смекнул, что их с Дохи вдвоём не оставят. Купе на четыре места, и двое из трёх его «сопровождающих» будут спать с ними. Понимая, кто тут главный, Чживон отвел в сторону Хоупа.

— Слушай, Дохи будет неудобно, вы не могли бы все переночевать в другом купе?

— И оставить тебя без присмотра? — прямо, без подначивания, рассудительно ответил Хосок. — Нет, не могли бы. Никто не собирается подглядывать за твоей девушкой, и приставать к ней тем более. Если она смущается, то может одну ночь поспать не раздеваясь. Если ты хочешь срочно заняться сексом — тоже одну ночку перебьёшься. — Бобби отвернулся, возвращаясь к Дохи. Секс! Знали бы они, что между ними ничего не было… Но им этого знать не нужно. Чживон понятия не имел, как перейти к сексу с Дохи. Он хотел бы, но это был первый и единственный в его жизни случай, когда он боялся: боялся обидеть, напугать, не угодить, разочаровать. Он же первый! Должен быть первым. Может, чтобы не упустить первое место в очередной раз, он и бродит так неотступно, и охраняет так ревниво? У этого Чонгука слишком загребущие глазёнки. А Ви — завуалированный, омут ходячий, чего в его голове творится? Женатые вообще никогда не упускают случаев сходить налево.

— Ребят, вы пять минут не постоите в коридоре? — попросила Дохи, достав из рюкзака пижаму. Поезд должен был идти всю ночь. — Я быстренько переоденусь.

Чонгук послушно кивнул и вышел, Хоуп, ещё не вошедший до конца, прекратил движение и удалился, Бобби начал уходить, когда заметил, что Тэхён, возясь в телефоне, продолжает сидеть на нижней полке.

— Эй, тебя тоже касается! — грубее, чем рассчитывал, бросил Чживон. Тэхён поднял взгляд, ища причину возмущения.

— Я переодеться хочу, — повторила для него Дохи. Ви секунд пять переваривал, затем открыл рот, закивал мелко и встал.

Бывший наёмник подвинулся в проходе, чтобы тот покинул купе. Он ещё два года назад отметил, что паренёк какой-то тёпленький, но теперь понять не мог, прикидывается он или в самом деле пришибленный.

— Ну, как тебе мои товарищи? — на этот раз сделав ударение на слове «товарищи», задал вопрос Бобби.

— Ничего, пока нареканий нет. С Ви мы подружились, кажется. Правда, я ни на грамм его не поняла, но мы подружились.

— Как же ты делаешь вывод, если не поняла его? — Чживон присел с краю. Дохи грозно свела брови.