Мегрэ и 'Дело Наура'
Шрифт:
– Вы удовлетворены?
– Нет.
– Вы не задавали тот же самый вопрос господину Алваредо?
Теперь Мегрэ, в свою очередь, ничего не ответил. Этот допрос протекал в каком-то замедленном темпе, он был похож на шахматную партию, в которой каждый участник тщательно готовил хитрые ловушки.
Лицо комиссара сделалось серьёзным. Он глубоко затянулся, в трубке потрескивал табак. Оба молчали.
– Вам известно, что мадам Наур два года пыталась добиться развода?
– Я вам говорил, что эти вопросы меня не интересуют
– Однако вполне возможно, что господин Наур, учитывая ваши с ним близкие отношения, говорил об этом?
– Это утверждаете вы?
– Я ничего не утверждаю. Я спрашиваю, а вы не отвечаете.
– Я отвечаю лишь на вопросы, которые касаются меня.
– Знали ли вы о том, что мадам Наур примерно неделю назад решила уехать в Амстердам, что означало бы её окончательный разрыв с мужем?
– Меня это тоже не интересует.
– Вы по-прежнему утверждаете, что вас не было в гостиной во время драмы?
Фуад пожал плечами, считая вопрос излишним.
– Вы знали Наура около двадцати лет. В течение этого времени вы практически с ним не расставались. Он стал профессиональным игроком, который, как это принято говорить, играл по-научному, и вы помогали ему в математических расчетах.
Уэни, который, казалось, не слушал комиссара, вновь опустился в кресло. Мегрэ, взяв стул за спинку, уселся на него верхом в метре от собеседника.
– Вы приехали в Париж: без всяких средств, не так ли? Сколько Наур вам платил?
– Я никогда не получая от него жалованья.
– И тем не менее деньги вам были нужны.
– Когда это случалось, он мне их давал.
– Был ли у вас счет в банке?
– Нет.
– Сколько он вам давал каждый раз?
– Сколько я у него просил.
– Крупные суммы? У вас были сбережения?
– У меня никогда ничего не было, кроме одежды.
– Вы такой же хороший игрок, как ваш хозяин, господин Уэни?
– Не мне судить об этом.
– Он никогда не просил вас заменять себя у игорного стола?
– Случалось.
– Вы выигрывали?
– Как когда.
– Вы оставляли себе проценты с выигрыша?
– Нет
– А вам не приходило в голову заключить между собой какой-нибудь договор? Например, он мог бы отдавать вам проценты с выигранных сумм.
Уэни лишь отрицательно покачал головой.
– Итак, вы не были ни компаньоном, ни другом, поскольку полностью от него зависели. Можно утверждать, что ваши отношения были отношениями хозяина и слуги. Вы не боялись, что после его женитьбы эти отношения могут стать менее близкими?
– Нет.
– Разве Наур не любил свою жену?
– Нужно было бы задать этот вопрос ему.
– Ну теперь-то это уже поздно. Когда вам стало известно, что у мадам Наур есть любовник?
– А почему вообще я должен был знать об этом? Если он хотел разозлить Мегрэ, то ошибался, ибо комиссар прекрасно владел собой.
– Вы не можете не знать, что два года назад отношения между супругами, и так не идеальные, ухудшились. Вам было известно, что мадам Наур настойчиво требовала развода. Поручал ли вам хозяин следить за ней и сообщать о встречах с Алваредо?
На лице Уэни появилась еще более презрительная улыбка.
– Он сам однажды встретил их, выходя из ресторана на Пале-Рояль. Они не скрывались.
– Он был взбешен?
– Я никогда не видел его взбешенным.
– Однако, хотя между ними уже и не было супружеских отношений, он заставлял ее жить в своем доме, зная, что она любит другого. Не было ли это своего рода местью?
– Может быть.
– Не потому ли, сделав это открытие, он заставил ее расстаться с детьми, отослав их на юг?
– Я не способен, как вы, читать мысли людей, мертвых или живых.
– Я убежден, господин Уэни, что мадам Наур не лжет, когда заявляет, что вы находились в пятницу вечером в обществе ее мужа. Я даже склонен думать, что вы знали о поездке, которую она намеревалась совершить.
– Думайте, что вам угодно.
– Муж ее ненавидел?
– А может быть, она его ненавидела?
– Допустим, они ненавидели друг друга. Она решила во что бы то ни стало добиться свободы...
– Вот именно, во что бы то ни стало...
– Не обвиняете ли вы мадам Наур в том, что она убила своего мужа?
– Нет.
– Это обвинение относится к вам?
– Нет.
– Ну тогда к кому же?
С нарочитой медлительностью Уэни произнес:
– Лишь один человек был заинтересован в этом.
– Алваредо?
– Где он находился?
– В машине, стоявшей у дома. Теперь, похоже, Уэни вел допрос.
– Вы верите в это?
– До тех пор, пока у меня не будет таких показаний.
– Это очень пылкий молодой человек, не правда ли?
– Вероятно.
– И очень страстный? Разве вы не говорили, что вот уже два года он любовник мадам Наур? Его родители могут не принять разведенную женщину с двумя детьми. Если он идет на такое, разве это не доказывает его великую любовь?
Внезапно глаза секретаря стали жесткими, а на губах появилась язвительная усмешка.
– Ему было известно, - продолжал Уэни, по-прежнему неподвижно сидящий в кресле, - что в тот вечер должна была наступить развязка. Вы с этим согласны?
– Да.