Мекленбургская принцесса
Шрифт:
– Хорошо, господи барон, – вздохнул тот, согласившись с доводами померанца.
А Шурка в это время лежала связанная и с заткнутым ртом на дне лодки, проклиная себя последними словами. Ну, надо же было так сглупить! Сама ведь видела этого проклятого шведа, но тем не менее не нашла ничего лучшего как удрать домой! Толпы людей на улицах создавали иллюзию безопасности и она, ловко обманув стражу, весело побежала домой. Но как на грех на пути ей попались уличные комедианты, ловко жонглирующие разными предметами, и она буквально на секундочку остановилась посмотреть на них.
– Кажется, всё сложилось как нельзя лучше? – раздался совсем рядом подозрительно знакомый голос.
– Вы правы, – скупо откликнулся второй.
– Господин граф, – продолжил француз, налегая на весла, – мне кажется, сейчас самое время рассчитаться.
– Что, прямо в лодке? – усмехнулся Юленшерна, продолжая грести вместе с ним.
– Нет, но как только мы прибудем на корабль, я хотел бы получить сполна. Я уже второй раз отдаю её в ваши руки и хотел бы хоть единожды получить обещанные мне денежки.
– Не беспокойтесь, мой друг, вы сполна получите всё, что вам причитается, – криво усмехнулся швед. В Копенгагене вы сойдете на берег богатым человеком.
– Отлично, мне, признаться, до смерти надоел Росток!
– Если он вам настолько осточертел, то можете остаться на борту, пока я не закончу тут кое-какие дела.
– Подождите, – изумился Бопре, – разве мы не поднимем якорь немедленно?
– Я же сказал, – огрызнулся Карл Юхан, – у меня еще остались дела! Кстати, мы почти добрались. Эй, на «Фульгии»!
– Есть на «Фульгии», – лениво отозвался вахтенный на видавшем виды пинасе.
– Спустите трап!
– С какой это стати? – усмехнулся в ответ белобрысый швед с обветренным лицом.
– Ну-ка пошевеливайся, чёртов ублюдок! – мгновенно вскипел Юленщерна и обрушил на матроса потоки брани.
– Господин граф?! – изумленно воскликнул тот. – Прошу прощения, но я не узнал вас в таком виде!
– Где шкипер? – не слушая его, продолжил бушевать аристократ. – Немедля позови это мерзавца!
Им немедля бросили конец, а затем спустили штормтрап [28] , по которому Карл Юхан немедля взлетел на палубу и принялся распекать всех до кого смог дотянуться. Бопре так и не дождавшись какой-либо помощи, подхватил на руки прикидывающуюся беспамятной девочку и, перекинув её через плечо, принялся карабкаться по веревочной лестнице.
– Где трап, чёрт вас возьми! – орал Юленшарна на только что подошедшего старого морского волка, служившего у него шкипером.
28
Штормтрап – аварийный трап в виде веревочной лестницы. Подать такой владельцу судна – немалое оскорбление.
– Он сломался, Ваша Милость, – вяло оправдывался тот, распространяя вокруг дивный аромат застарелого перегара.
– И что его никак нельзя было починить?!
– Но вы же сами не велели привлекать к себе никакого внимания!
– И пьянствуешь ты, собака, тоже для маскировки?!
Тем временем, француз поднялся и снял с плеча свою добычу. Видимо от тряски кляп закрывавший Шурке рот выпал. Первым её побуждением было смачно плюнуть в морду Бопре, но к несчастью в глотке у неё совершенно пересохло и слюны просто не было. Тогда она, недолго думая, вцепилась в шею француза зубами и тот, никак не ожидая подобной подлости, отчаянно заорал, переходя времена на визг. Окружающие не понимая, что происходит, перестали ругаться и с недоумением наблюдали за вопящим негодяем. Наконец, тому удалось оторвать от себя девочку и, зажав кровоточащую рану на шее, отшвырнуть её в сторону.
– Помогите! – немедленно завизжала та, причем с такой силой, что даже Юленшерна, болезненно поморщившись, зажал уши.
– Заткните эту чертовку! – бросил он подручным, но не успели те применить силу, как похищенная принцесса замолчала.
– С того кто до меня дотронется, сдерут кожу с живого! – посулила она матросам. – Вот увидите…
Но пираты, не обращая внимания на эти слова, заткнули ей рот и вопросительно посмотрели на своего предводителя.
– Заприте мерзавку в канатный ящик, – велел тот и повернулся к французу. – С вами всё в порядке?
– Если не считать, что эта маленькая дрянь прокусила мне шею! – прохрипел тот в ответ.
– Это неприятно, – хмыкнул в ответ Карл Юхан, – но все же уступает по обилию впечатлений татарской стреле.
– У вас был и такой опыт?
– Увы, мой друг, – усмехнулся Юленшерна. – Вас надо перевязать и пропустить через горло чего-нибудь горячительного. Лучше всего аквавита, или гданьской водки. Пойдемте у меня, кажется, еще осталось.
Через минуту они были в каюте графа и тот довольно быстро и с немалым искусством, которого француз совершенно не ожила в нем увидеть, перевязал ему рану. Затем он достал откуда-то богато изукрашенный поставец, вытащил из него две серебряные стопки и наполнив их из такого же графина, протянул одну Бопре.
– Прозит!
– Прозит! – отозвался тот и, опрокинув содержимое в глотку, закашлялся. – Что это за дрянь?
– Не приходилось пробовать? – высоко поднял брови швед, без малейшего неудобства выпивший свою порцию. – Да, это вам не Бургундское, и не Рейнское. Это крепкий напиток, для настоящих мужчин! В наших суровых краях другие не годятся.
– Я польщен, – буркнул в ответ француз, и поспешил продолжить прерванный разговор: – Господин граф, я все же хотел узнать, что вы хотели сказать, когда объявили, будто у вас еще дела в Ростоке?
– Ровно то, что сказал. Я еще не закончил с Региной Аделаидой.
– Этой дамой, к которой я ходил с письмами?
– Именно.
– Послушайте, но это же безумие! Нет, ваши чувства к бывшей невесте делают вам честь. Мы – французы, умеем ценить галантность и верность любви, но… Она же в положении! Неужели вы хотите увезти её от мужа и воспитывать чужого ребенка…
– Ха-ха-ха, – зашелся в ответ Юленшерна, бесцеремонно перебив своего сообщника. – Боже, какой же вы болван, месье!