Мелиан. Охота Дикой Кошки
Шрифт:
пористого песка, а мощный порыв ветра, возникший из ниоткуда, с гневным свистом пронесся надо
мной, почти сбив с ног. Я инстинктивно вцепилась в лохмотья, показавшиеся едва ли не родными.
Ветер шипел и рвал их, как обезумевший любовник.
Я даже не успела толком удивиться стремительной перемене погоды.
212
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
Всё стало светлым, как в ночь на изломе лета. Небо съёжилось, посерело, а потом окрасилось в
ярко-алый закатный цвет. Я замерла, чувствуя, как в горле встает преграда, мешающая сделать
вдох. Под рёбрами потянуло и закололо: что-то подсказывало: вот-вот произойдет нечто жуткое.
Комок в горле лопнул. Воздух торжествующе ворвался в лёгкие, отозвавшись покалыванием в
висках. Небо вспыхнуло и расцвело десятками обжигающе ярких солнц. Тело опалила волна огня,
ринувшегося на землю. Я упала навзничь, прикрыв голову руками. Я сделала это, повинуясь
слепому инстинкту: при таком пекле сгорю через мгновение!
Я осталась цела. Прокатившись по земле безжалостной лавиной, огонь исчез, не оставив на коже
даже волдырей. Подарив на прощание яркую вспышку, солнца в небе сгинули так же
стремительно, как и появились, оставив меня в кромешной тьме. Отдышавшись, я села на колени,
утирая лицо от налипшего песка. Руки дрожали, а сердце отплясывало лихой кракадан(177) после
пережитого.
– Что это за хэллевщина?
– пробормотала я, обращаясь в пустоту: очень хотелось услышать звук
собственного голоса и окончательно убедиться в том, что я жива. На сей раз у меня это получилось,
правда, из горла вырвался лишь беспомощный сип.
Погибнув в Междумирье, гибнешь и по ту сторону. Лах’эддинец – прекрасное тому подтверждение.
Дыхание снова сбилось. Повинуясь внезапной догадке, я подняла голову и не ошиблась: вокруг
опять посветлело. На этот раз обошлось без вспышек. Пришел черёд острова. Стоило моргнуть, как
природа кардинально изменилась. Море испарилось, а песок приобрел оттенок белого золота,
такого яркого, что из глаз немедленно хлынули слёзы. Я очутилась в пустыне с торчащими то там,
то сям чёрными скалами, угрожающе скалящимися острыми вершинами в небо. Сначала
почудилось, что пустыня бугрится маленькими круглыми кочками, но потом я поняла: это
человеческие черепа! Вокруг были разбросаны сотни выбеленных временем костей, черепов и
позвонков. Наверху мельтешило что-то чёрное.
Воздух, набившийся в легкие, стал жарким и жёстким, как пемза. Я скорчилась, пытаясь
откашляться.
Вдох. Внутренности стискивает невидимая когтистая лапа.
Небо стало тёмно-алым, как свернувшаяся кровь. Из-под земли взметнулись странные, скрученные
в рог тура деревья, меж которых замерцали лиловые и зелёные огни.
Вдох.
Голубое, стремительно темнеющее небо, в котором пульсирует, то расширяясь, то сжимаясь,
абсолютно чёрное солнце, окружённое белым нимбом.
"Спящее солнце", - шепчет кто-то на ухо, но рядом никого нет.
Вдох.
Меня захлёстывает зеленоватая волна со светящейся пеной. Твёрдая земля исчезла, и я
проваливаюсь под ледяную воду, изо всех сил молотя руками, чтобы вынырнуть.
Вдоха не получается. Легкие полны вязкой, горькой воды.
Бег миров начинает ускоряться, заключив меня в центр гигантского калейдоскопа. Обессилев, я
падаю на землю, не в состоянии даже запомнить то, что представало глазам на долю мгновения,
чтобы затем кануть в небытие. Мир вокруг кажется всё более и более фантомным.
И только боль, пронзившая правую руку, реальна.
213
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
***
Чувство реальности, вернувшееся вместе с глотком воздуха, затуманило разум. Рука болела всё
сильнее, а тело отчего-то отказывалось повиноваться, сколько я бы не пыталась пошевелиться.
Когда я открыла глаза, то обнаружила, что многое изменилось. Не в лучшую сторону.
Кто-то вытащил меня из расщелины и распластал по одному из "конусов". Первые лучи солнца,
робко пробившиеся из-под горизонта, скользнули по тёмно-серой вязкой массе, покрывшей всё
тело до шеи и полностью меня обездвижившей. Из-за мутной консистенции этой дряни я не могла
рассмотреть руку, в которой, по ощущениям, поселился целый выводок ос, беспощадно жаливших
кожу изнутри.