Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков
Шрифт:
– О, прошу, - вздохнул театрально Ллойд.
– Опять про ветвь, Исаак. Смени чертову пластинку!
Старшие братья смотрели друг на друга свысока, и Дуглас поднял руки, словно сдавался.
– Теперь вы видите, что я терпел столько лет, мисс Биттерсвит.
– Прошу, зови меня Мелоди.
– И ты можешь называть нас по нашим христианским именам, - он посмотрел на Арти уничижительно, и я обрадовалась, что он этого не видит.
– Мистеры Скарборо - это смешной бред.
– Спасибо, Дуглас, - вдруг я смутилась, назвав его по имени.
– Это поможет.
Исаак
– Что именно ты хочешь?
– Как я и сказала, Донован планирует продать дом, но он говорил, что все, кто сюда приходит… как бы сказать деликатнее? Перепуганы вами?
– Я не перепуган, - отметил Арти.
Дуглас схватил со столика книгу и бросил в Арти, тот вжался в диван и закрылся руками, а Марина поймала книгу в воздухе.
Она, щурясь, посмотрела в сторону, откуда прилетела книга.
– Не шалите, призраки, или я принесу из машины пылесос для призраков и поймаю вас всех.
Арти сел ровнее и забрал книгу у Марины, взглянул на обложку.
– Я читал это в школе. Не понравилось, - он опустил книгу на столик.
– Теперь нравится еще меньше.
Я скрыла улыбку, а он вооружился блокнотом и ручкой и выжидающе посмотрел на меня. Было что-то в его бодром поведении, что мне очень нравилось, он был остроумным и естественным, зря его недооценивали.
– Вернемся к делу, - сказала я.
– Донован Скарборо встревожен, что потеряет покупателей, если мы не поймем, что вас здесь держит.
– Я был убит здесь, - сообщил Дуглас.
– Имею право.
– Не мной, - заявил Исаак.
– И я не уйду, пока это не докажут.
Медленно становилось понятно, что происходит. Незаконченных дел тут было много. Я посмотрела на Ллойда, догадываясь, что держит здесь его.
– А вы, Ллойд? Почему вы так привязаны к дому?
– Бог знает, - его губы изогнулись.
– Это место мне никогда не нравилось, оно - камень на моей шее. Очень не повезло, что у меня случился здесь сердечный приступ, когда я смотрел в окно. Я умер, и никто это не заметил. Я сразу понял, что умер, ведь эти двое устроили мне худший прием.
Исаак скрестил руки на груди и фыркнул:
– Ты не уйдешь, пока не станет известна правда.
– И когда вы умерли?
– спросила я, отметив, что слова Исаака надо обдумать позже.
– В августе 1971-го.
Я передала дату Арти, а сама считала. Ого. Ллойд умер сорок четыре года назад, и он погиб последним из братьев. Они долго тут торчали вместе. Конечно, они себя так вели.
– И вы все это время были тут втроем?
– Я же сказал - три мушкетера.
Я прикусила губу после слов Дугласа.
– Но только тут явно не «один за всех, и все за одного», раз один из них убил тебя?
Он улыбнулся и, казалось, хотел ответить так же хитро, но застыл, глядя на дверь. Через пару секунд призраки исчезли, и мы остались одни в гостиной.
– Это частный сеанс, или все могут приходить?
Марина и Арти отреагировали на голос в комнате, и это убедило меня, что это человек, а не очередной призрак дома Скарборо. Я застонала, и если бы в моем характере было топать ногой, я бы это сейчас сделала, потому что вошел не просто человек. Это был, черт возьми, Флетчер Ганн.
Глава седьмая:
– Что ты здесь делаешь? Это частная собственность, - сказала я, уперев руки в бока.
Он беспечно махнул рукой за спину.
– Калитка была открыта.
Я мысленно ругалась на себя за такой промах. Но урок выучен: нужно прикрывать следы. Флетчер Ганн, или Флетч, как его всюду знали, - это нахальный подражатель, якобы энергичный репортер из «Шропшир Экспресс», постоянно пытающийся опозорить мою семью. Мы несколько лет двигались по кругу, кусая друг друга, но придерживаясь своих половин круга. Честно сказать, его проблемой были не сами Биттерсвиты, его влекло ко всему сверхъестественному. Ему нравилось, когда его факты были черно-белыми, как свежеотпечатанная газета, и потому он совал нос, куда не следовало, чтобы показать себя.
– Смотрите-ка, сам Фокс Малдер, - проворковала Марина, не впечатленная его появлением, как и я. Чтобы вы представили, он похож на юного Духовны. У него такая же аура уверенности и вид «только из кровати, где бы с двумя блондинками», что меня бесило. Горячий ли он? Да. У него глаза цвета морской воды в теплый день, зеленое стекло, отражающее его мысли, а его каштановые волосы касались воротника в стиле «я только что провел по ним руками, разве не красиво?», и так не каждый мог уложить. Он сексуальный, и это скатывалось с него, как волны с песка. То есть, он горяч, но это не скрывало правды, что его сердце холодное и мертвое в его груди. Может, ночью он хранит его в холодильнике.
– Мне нравятся «Секретные материалы», - встрял Арти.
– Истина где-то рядом.
Флетч кивнул.
– Но точно не здесь. Разве здесь не попахивает бредом Биттерсвит?
– Иди за свой стол и пиши страничку проблем, или что там у тебя, Флетч. Надоел.
Брови Арти поползли к волосам от моей грубости. Я хотела, чтобы Флетч ушел.
– Мне уже не дают отвечать на проблемы, - сказал он, проходя к дальнему концу комнаты, чтобы посмотреть на сады.
– Люди жалуются, что мой стиль слишком грубый, - он пожал плечами.
– Не моя вина, что люди предпочитают ложь холодной и тяжелой реальности, да?
– Все равно в твоем теле нет ни единой сочувствующей косточки, - проворчала я.
– Тут ты не права, - попался он.
– Я король сочувствия по нужным причинам. А не в цирке, как Лео Дарк. Или «Веселые духи».
Я не позволила ему так задеть меня.
– Это не твое дело, но я уже не работаю в фирме семьи.
– Погоди, - сказал он и вытащил диктофон из кармана, протянул его ко мне.
– Я хочу публиковать твое признание, что все это - лапша на уши.
Марина и Арти встали по бокам от меня, а я качнула голову, не желая раскрывать ему подробности об агентстве.