Меняя завтрашний день
Шрифт:
Алекс смотрел на соревнующихся, которых изо всех сил поддерживали болельщики, не жалея связок и крики становились ещё громче и восторженнее, когда некоторые из молодых ребят, пересекая линию финиша, первыми обессилено падали за снег. Он с любопытством рассматривал окружавших его людей — привычные и знакомые жители городка смешались с пёстрой толпой обитателей тундры, которые ярко выделялись своими национальными костюмами в сине-красных цветах, поражающих воображение простого обывателя своей красотой и изяществом.
Праздник удался на славу. Гости стали свидетелями древнего обряда тундровиков — приношение в жертву
К вечеру воздух, казалось, сгустился с приходом вечернего сумрака и, когда все победители уже получили призы и грамоты, долгий день закончился фейерверком. Во времена, когда в этих краях была тундра, только тундра и ничего кроме тундры, ненцы, глядя на вспышки в ночном небе, скорее всего, подумали бы, что это разгневались их боги. Сегодня, когда остался позади Миллениум и весь мир вступил в век мобильной связи, спутниковых антенн, компьютеров и интернета, уже никого не удивишь салютом, однако, для истинного оленевода настоящие звёзды, мерцавшие на бархатно-лиловом небе, были гораздо важнее призрачных и быстро тающих разноцветных звёзд, которые не могли служить ориентирами в пути.
В тот момент, когда небо в очередной раз осветилось россыпью пиротехнических звёзд и маленькие дети, прыгая по снегу, радостно загомонили, Алекс разглядел в толпе смутно знакомый силуэт, мелькнувший между двумя ненцами, одетых в одежду из шкур с дымящимися кружками в руках. В россыпи огней мелькнули чёрные гладкие волосы и серовато-белая кроличья шубка, которая могла принадлежать только одному человеку.
Анна.
Алекс, рванулся вперёд и побежал, не разбирая дороги, стараясь избегать столкновения со стоящими на пути людьми и не упуская из виду маленькую черноволосую голову девушки, мелькавшей между расставленными чумами. В лёгких, не привыкших к такой нагрузке, быстро заканчивался кислород и их жгло нестерпимым огнём, и каждый вдох морозного воздуха не приносил облегчения.
Со всех сторон до него доносились песнопения, гомон людских голосов, детский смех и топот танцоров, исполнявших национальные танцы, под распускающимися на небе огненными цветами фейерверков. Всё перед глазами смешалось в сплошной калейдоскоп ярко-фиолетовых, жёлтых и алых оттенков, в которых лишь одно пульсирующее чёрное пятно приковывало к себе всё внимание, и Алекс бежал дальше, стараясь не обращать внимания на резкую боль в боках и груди.
Наконец, он нагнал девушку, повалил её на снег и придавил всем телом, шумно вдыхая воздух над её затылком. Наконец, чуть отдышавшись, он поднялся и перевернул её на спину, мрачно уставившись в её побелевшее лицо.
— Где, — задыхаясь спросил он, — где моя сестра? Ты что-то знаешь о ней! Говори!
Выражение удивления на лице Анны мгновенно сменилось скучающим видом, и девушка безразлично пожала плечами.
— Я не знаю, я потеряла её, — в раскосых глазах девушки засветился недобрый огонёк.
— Где ты её потеряла? — Алекс поднял девушку и поставил её на ноги, продолжая крепко стискивать её запястья.
— Не знаю где, — Анна снова пожала плечами. — Она отдыхала на побережье Балтийского моря, а потом снова куда-то убежала. Видимо, наскучило ей там… Погуляет и вернётся, что ж ты так переживаешь, Лёшенька?
— Ну ты и дрянь, — выдохнул он и тут до него дошло: — Балтика?
— Балтика, Балтика, — Анна поморщилась и попробовала освободить руки. — Больше я ничего не знаю, так что отстань от меня.
Алекс одной рукой схватил её за руку, а другой обнял её за талию и потащил в сторону городка:
— Здесь слишком шумно. Но ты должна рассказать мне всё.
Анна в ответ только лишь неопределённо хмыкнула и повела плечом, неохотно следуя за ним.
В дом он почти втолкнул девушку и в прихожей зажёг свет, не сводя с девушки настороженных глаз, горевших сухим блеском. Он нервно облизал губы, повернул ключ в замке входной двери и повёл Анну в зал:
— Соседи наши ещё на празднике, а пока они не вернулись, ты ответишь мне на все вопросы, а потом можешь идти на все четыре стороны.
— С чего ты взял, что я стану тебе всё рассказывать? — Анна вопросительно выгнула чёрную бровь.
— Ты знаешь. Ты, чёрт побери, единственный человек во всём городе, который зна-ет, где моя сестра!
— Алексей, — Анна мерила шагами комнату, прохаживаясь от одного угла к другому, — мне нечего тебе больше сказать. Пораскинь мозгами и может, кое-что ты и сам поймёшь!
Она смотрела на люстру, откуда светился тускло-желтоватый свет от двух лампочек, заливавший неровным светом зал с зелёными ковровыми дорожками, цветастым потёртым диваном и длинным столом с полированной поверхностью, который был завален желтовато-серой массой старых газет. Обои в мелкий цветочек имели такой же грязновато-жёлтый оттенок, придавая комнате дух советских времён, словно в этой комнате уже давно остановилось время, и все вещи неумолимо продолжали стареть.
— Не учи, что мне делать, — Алекс стоял напротив неё, еле сдерживая рвущееся напряжение вкупе с яростью и отчаянием. — Вика — единственный член моей семьи, мы росли вместе!
— Ну, росли, так росли, — Анна, остановившись, пожала плечами. — А теперь живёте порознь.
Алекс, потеряв контроль, бросился на неё, намереваясь заставить эту нахальную девчонку говорить, однако, Анна, отступив за длинные золотистые шторы, словно растворилась в воздухе и в эту же минуту в дверь постучали.
Открыв дверь, Алекс с удивлением обнаружил на пороге Комаровского, которого мельком видел утром на вертолётной площадке, выделив его лицо среди круглолицых смуглых тундровиков, обступивших следователя со всех сторон. Заметив Алекса, Виталий Сергеевич, приветственно поднял руку и вернулся к своим разговорам с оленеводами.
Теперь же следователь стоял на пороге, и Алекс шагнул в сторону, пропуская Виталия Сергеевича внутрь.
Следователь не спеша прошествовал в зал, предварительно повесив куртку с мехо-вым капюшоном на крючок у двери, и расположился на кресле напротив телевизора. Алекс сходил на кухню и пригласил Виталия Сергеевича туда, где под неярким светом четырёх маленьких лампочек, он накрывал на стол.
Виталий Сергеевич прошёл в большую общую кухню, на сложенных вместе ладо-нях он нёс какие-то цветы лавандового цвета, которые высыпал на клеёнчатую скатерть перед Алексом.