Меняя завтрашний день
Шрифт:
— Ты не ушиблась? — мягко спросил викинг, продолжая держать девушку за руку, медленно спускаясь вниз.
— Нет, — растерянно пролепетала Вика и подавила в себе острое желание обернуться. — Ничего страшного, я просто отвлеклась на Снёлауг, которая как раз выходила из дома.
— Вот будешь знать, как не смотреть на дорогу, — улыбнулся Сигурд, помогая ей пе-реступать через камни.
Вика благодарно улыбнулась ему и промолчала, слегка встревоженная поведением девушки. Иногда Вика ловила на себе недобрые взгляды младшей сестры викинга, которые объяснялись обычной детской ревностью, борьбой за внимание старшего брата ставшего хозяином Харальдхейма, который старался на всех делить
Исгерд в доме так и не появлялась, старательно обходя усадьбу и стараясь не смотреть в её сторону. Женщина охотилась на мелкую дичь, беря с собой маленький тонкий лук, который ей как-то привёз сын и тяжёлую неповоротливую лошадь с гривой и пышным хвостом песочного цвета. Навещая мать, Сигурд видел в её доме останки обглодан-ных птичьих косточек и подозревал, что мать уже не обжаривает мясо на костре, предпочитая его в сыром виде. Старая Нора и вовсе не показывалась с наступлением весны и местные жители решили, что она или до лета будет отсиживаться в своей землянке или же вовсе умерла.
Адальбьёрг, уехавшая после свадьбы к родственникам мужа, ещё ни разу не навестила Харальдхейм, и до Сигурда дошла новость, что в семье его друга Бьёрна ожидается прибавление и порадовался за сестру, по крайней мере, у неё всё было хорошо.
Погружённый в эти мысли, Сигурд обрабатывал вертикальную стенку вышедшей наружу горной породы, вырезая из неё заготовки для чаш и настенных ламп. Камень легко резался, и после некоторой обработки можно было уже обрубать основание стеатита, которое в процессе обработки приобретало форму гриба. Как Вика поняла, наблюдая за умелыми действиями викинга, выдолбленные из мыльного камня чашки, лампы и горшки до-ма обрабатывали более тонкой стамеской и полировали.
— Дома уже будет не так сложно довершить работу, — пояснял Сигурд, обтачивая стеатитовую стенку, — надеюсь, у тебя будет получаться не хуже, чем у остальных женщин и я бы хотел, чтобы ты делала эту работу для меня, Виктория.
При звуке своего имени девушка вспыхнула, залившись румянцем, и опустила голову, наблюдая за руками викинга. Лёгкий ветерок играл у висков её прядями волос, выбившимися из заплетённых кос, спрятанных под меховой плащ.
— Почему ты всё время смущаешься, девушка, когда я заговариваю с тобой? — Си-гурд отложил стамеску в сторону и, взяв девушку за подбородок, приблизил её лицо к себе. — Я разве неприятен тебе настолько, что ты бы предпочла убегать от меня всякий раз, когда я появляюсь рядом?
— Нет, это не так, — тихо ответила девушка, и глаза её заблестели. — Всё совсем наоборот…
— Наоборот? — он негромко рассмеялся и провёл рукой по её горячей щеке. — Тогда это радует меня и хочется надеяться на большее, чем только скромные взгляды, красавица.
Вика в смятении вскочила на ноги, глаза её горели.
— Я не могу, — как можно спокойнее объяснила она. — Прости, пожалуйста, но лучше оставить всё, как есть!
— Почему нет, девушка? Ты не можешь мне отказать, — напомнил он. — Мы с тобой слишком разные и ты зависишь от меня.
— Да, ты прав, однако не сейчас, мне нужно время…
— Один, Тор и Локи! — Сигурд начал злиться. — Какой смысл оттягивать неизбежное? С той минуты, когда я увидел тебя в Хедебю со связанными руками и жирный торговец во всеуслышание расхваливал новых рабынь на торжище, я понял, что теперь всё в моей жизни пойдёт по-другому! У тебя есть какая-то власть надо мной, которой я пытаюсь противиться, но у меня до сих пор не получается и я хочу узнать до конца, в чём причина того, что я вынужден постоянно думать о тебе, думать о твоей жизни, о твоих волосах, о твоей фигуре, о твоих тихих волшебных речах, которые для меня теперь слаще мёда!
— Я всего лишь рабыня, — отрезала девушка, — и нет у меня никакой власти над тобой, викинг. Не знаю, что помутило твой разум, но почему бы тебе не жениться на девушке из хорошего рода, вместо того, чтобы мечтать о какой-то рабыне, как ты говоришь?
— Жениться? — переспросил Сигурд и вопросительно выгнул левую бровь. — Я ещё не думал над этим, хотя не спорю, что тут ты права — весь род ждёт этого, им нужны наследники, чтобы чувствовать свою защищённость в будущем, если нить моей жизни внезапно оборвётся.
— Думаю, сейчас самое удачное время для этого, — Вика по-доброму улыбнулась ему. — Да и сама природа располагает к этому, когда всё начинает расти, цвести и снег поти-хоньку исчезает с этой земли…
— Девушка, я не спрашивал совета, — сказал Сигурд и принялся снова обтачивать камень, складывая заготовки в полотняный мешок. — Позволь мне самому распорядиться своей жизнью, и придёт время, когда я должен буду выбирать и принимать решения.
— Но разве у тебя нет никого на примете? — не унималась девушка, радуясь, что может отвлечь викинга от темы, обсуждать которую она всегда боялась, опасаясь мужчин и проявления их чувств и эмоций в отношении неё. Вика не могла понять, откуда в ней взялись все эти страхи, с годами взращиваемые в её душе и напоминавшие о себе всякий раз, когда на девушку обращали внимание. Её подруги в таком случае немедленно принимались флиртовать, непринуждённо заводя разговоры с парнями и мужчинами, однако Вика всегда старалась держаться в тени, радуясь, если не она становилась объектом мужского внимания.
— Пока нет, — отозвался Сигурд. — Женщины большей частью скучны или глупы, а я считаю, что женщина должна быть интересной не только в постели, но и в общении, особенно долгими зимними вечерами, когда домашних дел мало, а времени — много.
— Я думаю, что здесь много интересных женщин, — возразила Вика. — Я здесь живу почти что год и могу судить о таких вещах.
— С твоей стороны, может оно и так. У женщин всегда найдётся масса интересных тем для бесед, но ты не забывай, что хоть у женщин много прав, но она не является мужчиной, и, следовательно, отлична от него почти во всём.
— С тобой невозможно спорить, викинг, — девушка хотела было рассказать о совре-менном положении дел в мире, однако, вовремя вспомнила, что она находится в совершенно другом мире, который живёт по своим законам и правилам. Неожиданно вспомнилась Сунильда, которая, чтобы не попасть в руки викингов, предпочла смерть рабству. Глаза девушки затуманились, и она умолкла, вспоминая прошлогодние события. Вспоминала она и те дни, когда бродила среди безлюдных лесов и полей, лишь изредка встречая людей и попадая в различные лабиринты мест и времени. Мысленный взгляд девушки скользнул дальше, и перед её внутренним взором предстала Анна, которая заливисто хохотала в полутёмной комнате, радуясь, что заманила мышку в ловушку. Вся эта картина стала рассыпаться, превращаясь в сонм чёрных мотыльков, которые словно по команде устремились в осеннее небо…