Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
Он сам никогда не упоминал про Эвелин при Авроре, старался не впадать в апатию, даже убрал её фото из ящика письменного стола, хотя иногда доставал его из тайника и тайком смотрел на её счастливое, раскрасневшееся после битвы снежками, лицо. Этот кадр Абрахас сделал сам, проверяя работу новенькой «Кометы-С3» — фотоаппарата с автоматической вспышкой. Кто мог знать, что именно это её фото окажется последним… С недавних пор, глядя на её колдографию, он больше не ощущал любви, а лишь сожаление, горечь; чувства постепенно угасали, долго кровоточащая рана на сердце зарубцовывалась, и он уже не мог вернуть ту боль потери, какую испытывал после той трагедии, как ни старался. Аврора не смогла стать заменой Эвелин,
— Я пришел сообщить тебе, что у меня появилась срочная встреча, и я не могу остаться на ужин, — превозмогая свои истинные чувства, произнес Абрахас.
— Жаль, — сникла она, потеряв надежду на неозвученное прощение за мимолетную слабость. — Сегодня на ужин утка по-пекински, — пробормотала Аврора и взглянула за окно, где начинался снегопад, блестя снежинками в свете уличных фонарей.
Абрахас оставил её одну в пустом Малфой-мэноре, не в состоянии терпеть её общество, не в силах заставить себя не винить Аврору за её неспособность скрывать эмоции, прописавшиеся на усталом, опечаленном лице. Улицу оккупировала настоящая снежная буря, прогулка по ветреной, заледеневшей аллее могла хоть как-то привести его в чувства. Забирающиеся за воротник снежинки холодили кожу, но даже это не спасало от нахлынувшего на Абрахаса одиночества, от осознания невостребованности перед собственной женой. Аврора слишком беспечна, она не в состоянии просто понять его, подарить тепло, которое было ему так необходимо в эту снежную ночь…
…Она была одета в домашние штаны с растянувшимися коленками и какую-то бесформенную кофту с эмблемой Осмингтонских Ос на большом «кенгурином» кармане, на левой руке красовалась кухонная прихватка — варежка с нарисованными снеговичками, снимающими с головы ведра в знак приветствия. Такая домашняя и понимающая девушка, женщина, которая ещё в прошлую встречу в этой тесной квартирке поняла всё с первого слова, первого взгляда. Полетт застыла в коридоре, забыв пригласить гостя внутрь, она смотрела удивленными глазами, будто вместо старого знакомого перед ней предстал дикобраз в цилиндре и балетной пачке.
— Может, пригласишь внутрь? — уголки губ Абрахаса на долю секунды дернулись вверх.
— Ты не вампир, который не может войти без приглашения, — поддержала она его тёплой улыбкой и отошла в сторону. Оглядев себя сверху вниз, Полетт стукнула ладонью по своему по лбу и произнесла: — Будешь чай?Я только заварила, подожди, я сейчас, мигом переоденусь.
Шуба Абрахаса с коротким чёрным мехом блестела от капель успевшего растаять снега, на шапке медленно таял настоящий сугроб, а мокрые следы от сапог на стареньком линолеуме по форме напоминали дельфинов — он не удосужился отряхнуться, входя в подъезд.
— Не стоит, ты в этом довольно мило выглядишь.
Полетт нахмурилась, пытаясь понять, шутит ли он. Скинув шубу с плеч, Абрахас использовал невербальное заклинание, чтобы высушить её, и повесил на предложенные плечики вместе с шапкой. Он вёл себя так, будто был частым гостем в этом доме, и из-за этого Полетт не знала, как вести себя, но странно — неловкости не было. Его визит показался ей чем-то естественным. Сапоги Абрахаса с негромким стуком упали на пол, он пришел в той же одежде, что был в офисе и, по-видимому, не заходил домой. Выражение лица не позволяло прочитать, о чём он думает — ни единой складочки, ни единой морщинки…
Полетт хотела спросить, что же привело его сюда, но вопрос застыл в горле, когда Абрахас, расправив жилетку, посмотрел
— Абрахас, я не понимаю… — она сглотнула, пытаясь придать своему голосу серьезности.
Он успел стать для Полетт бременем — желанным, запретным бременем, мужчиной, до которого невозможно дотянуться.
— Если бы я не был так слаб, я бы никогда не переступил порог этого дома, — признался Абрахас полушёпотом, но не тянулся за поцелуем, ища в её глазах разрешения. — Если ты прогонишь меня — я уйду, — поставил он ребром вопрос, на который у неё не хватило сил ответить.
Не получив ответа, Абрахас нашёл его во вмиг потеплевших глазах и в чуть приоткрытых губах. Полетт приняла его таким, какой он есть — женатым, самодостаточным, но одиноким мужчиной, которому была необходима её поддержка. Она не задумывалась над тем, что на её месте могла быть любая женщина, когда, взяв его за руку, потянула за собой в крохотную спальню с незаправленной кроватью…
***
— Аврора, ты слишком много думаешь, — заключила Урсула, скосив глаза на полупустой бокал вина. — Эта пчела просто не единственная в своём роде, подумаешь, безделушка. Не понимаю, зачем тебе знать, кто конкретно та женщина…
Аврора зажмурилась от резкого сфорцандо пианиста и задумчиво посмотрела на подругу, сидящую за столиком по правую руку от неё.
— Ох, процедура опознания тел такая сложная. Я слышала, что, возможно, это пропавшая в сороковом году экспедиция, только документы, как и полагается, археологи в гробницу не брали, а волшебных палочек при них не было, чтобы не нарушать магическое поле. Их, вероятно, не смогли тогда обнаружить из-за перемещения гробницы, вызванного падением самолёта, — продолжала бубнить Аврора, озвучивая мысли вслух. — А пчела… Не знаю, у меня какое-то странное предчувствие, Уши…
— Урсула права, ты забиваешь себе голову ерундой, даже если это та пропавшая экспедиция, то что тебе с этого? — включилась в разговор Аника Блэк, неотрывно следящая за высоким худощавым брюнетом с длинными волнистыми волосами, находящимся в компании весело обсуждающих какую-то тему чьих-то мужей, братьев, шуринов и других личностей, каким-то образом попавших на дружескую новогоднюю вечеринку в Малфой-мэноре. Среди них была одна-единственная молоденькая девушка, играющая ведущую роль в разговорах, притягивающая всё внимание на себя. — Тоже мне, «свой парень», — недовольно проговорила Аника, глядя на то, как эта юная девчушка крутится вокруг Алена Лефевра — сына двоюродной сестры лорда Луи Малфоя. — Противная девица, — ревниво проговорила она, скривив губы.
— Полетт — хорошая девушка, — не согласилась Аврора, — она хорошо воспитана, но, насколько я успела её изучить, ей легче общаться с мужчинами, она выросла среди трех братьев и всегда увлекалась квиддичем. Ты просто плохо знаешь её.
— Ну-ну, — не отступалась Аника, просверливая дырку в голове объекта своей неприязни на этот вечер. — Викки, а ты что о ней думаешь? — обратилась она к кузине.
— Я думаю, что тебе следует поскорее найти себе мужа, а то скоро на каждую милую девушку, находящуюся в радиусе трех футов от твоего нового мимолетного увлечения будешь зуб точить, — получив нешуточный подзатыльник за длинный язык, Виктория Блэк довольно сильно ущипнула Анику за предплечье в отместку.