Merry dancers
Шрифт:
Она лишь печально вздохнула и от скуки снова взглянула на рекламный плакат. Мастер волшебных палочек никак не приходил, из подсобного помещения слышались выдвигающиеся звуки и хлопанье дверц. Джине не нравилось вот так стоять, и она решила подойти поближе, чтобы прочитать надписи мелким шрифтом внизу плаката. Там оказалась инструкция по выбору волшебной палочки, которую она и так сегодня наглядно узнала. Джина с любопытством потрогала волшебную палочку.
— О, боюсь, это всего лишь муляж, — сказал Олливандер, застав её за этим делом.
Он водрузил
— Муляж? Она выглядит как настоящая, — задумчиво произнесла Джина, проводя пальцами по древку. Гаррик лишь усмехнулся, когда девочка сняла её с крючков и поднесла к глазам, чтобы лучше рассмотреть, словно что-то понимала в тонком искусстве изготовления палочек.
— Всего лишь кусок дерева. Продолжим? — как можно добродушнее сказал продавец, но от Альбуса не скрылось его волнение.
Дамблдор приподнял бровь, заметив странное поведение Олливандера, у которого из рук случайно выскользнул один из футляров и упал на пол.
— Я помогу, — сказала Джина, оказавшаяся рядом с ним. — Вингардиум Левиоса, — неожиданно произнесла она, и продолговатая коробка взмыла в воздух и приземлилась на стол совершенно обескураженного Олливандера. Из его рук едва не выпали остальные два футляра.
— А говорил — ненастоящая! — посмеиваясь, пожурил Альбус, глядя на улыбающуюся Джину и её приобретение. — Что ж, думаю, на этом можно закончить.
— Но она ненастоящая! — внезапно воскликнул Олливандер, удивленный таким поворотом событий. — Эта палочка никогда не работала ни в чьих руках! Мерлин, это просто невероятно!
Он не очень аккуратно кинул волшебные палочки обратно в коробку.
— Самая что ни наесть настоящая! — возмутилась Джина. — Вы не хотите её продавать?
— Нет-нет, что вы! Я просто… — но он запнулся, не в состоянии отойти от шока. — Это первая палочка, сделанная руками моего деда, она не работала никогда до сих пор! — он не мог понять, радуется или грустит, глядя на это чудо. — Понимаете, в её сердцевине перо Авгура — это просто невозможно! Мой дед пытался доказать, что эта птица способна дать сердцевину волшебной палочке. Он очень рисковал, добывая перо, ведь услышать крик Авгура — к смерти, это птица скорби и одиночества, она летает только в дождь, но Авгур сам предложил перо! Вы понимаете? — продавец захлебывался словами и уже мало понимал, что говорит.
— Я люблю дождь, — с улыбкой заметила Джина, пожав плечами.
— Мой дед был прав! Мерлин всемогущий, он был прав! — продавец схватился за голову и немного напоминал сумасшедшего. — Он говорил, что ольха сможет проявить магические способности Авгура, а его все переубеждали!
— Тише, мой друг, ты напугаешь Аврору, — засмеялся Дамблдор, глядя на вспыхнувшие небывалым огнем глаза хозяина лавки. — Сколько мы за неё должны?
— Как она могла подойти вам? Вы совсем не похожи на того, кому могла бы принадлежать эта палочка! — к концу фразы его голос заметно понизился. —
— Но почему так дешево, мистер Олливандер? — спросила Джина удивленно. — Она стоит намного больше, — она с нежностью провела по гладкой, совсем неиспорченной временем волшебной палочке.
— Нет, моя дорогая, она не стоит даже этих денег, это всего лишь символическая плата за её долгую службу, понимаете? Так принято у нас, мастеров. Мерлин, это чудо! — все восхищался он, глядя на смущенную Джину. — Считайте, что это подарок, но помните, что Авгур подчиняется только своим принципам. Палочка может оказаться своенравной…
— Ничего, думаю, мы поладим…
Звякнул колокольчик, когда Дамблдор и довольная приобретением Джина покинули магазин. Теперь место на плакате пустовало, и на пожелтевшей бумаге остался белесый отпечаток волшебной палочки, которая наконец-то нашла своего хозяина. Эту историю Олливандер никогда не забудет, однако, будучи всегда предупредительным, он за потоком нескончаемых эмоций забыл сказать одну вещь — эта палочка просто не могла достаться человеку с легкой судьбой…
*
Последующие недели Джина штудировала учебники, готовясь к экзаменации Альбуса. Издания за пятый курс она проглядела только мельком, не подчеркнув для себя нового, ведь Дамблдор был прав: у неё было образование, и заклинания всплывали в памяти с отточенной легкостью. Вопреки предупреждениям Олливандера, волшебная палочка слушалась её хорошо. Заклинание надзора не действовало в месте, полном скопления магов, а в «Кабаньей голове» всегда находились пьяницы. Вероятно, что на Джину надзор мог и не распространяться, ведь Аврора Уинтер официально мертва.
Она помогала Аберфорту на кухне и иногда в баре, за что, конечно, не получала благодарностей, но и игнорировать прирост клиентов хозяин трактира тоже не мог. У него стали покупать еду благодаря девочке. Джина и в баре постаралась навести порядок. Окна теперь пропускали солнечные лучи, и в трактире стало светлее. Столы были очищены от жира, а пол — от грязи, заставлявшей думать, что вместо него под ногами находится земля. Отношения сожителей улучшились, но ненамного. Каждый день Аберфорт получал пожелания доброго утра, только если и отвечал на них, то так, будто девочка спрашивала, кого хоронят.
К ним часто наведывался Альбус, проверяя способности Джины. Он учил её трансфигурации, зельеварению, чарам и другим предметам за шестой курс. Вместо лаборатории Аврора использовала кухню, и оттуда не раз доносился не очень приятный запах, заставляющий посетителей сбегать. Она находила удовлетворение в работе. К ним пару раз заглядывала целительница Хейли и подолгу разговаривала с Авророй. Эмма очень обрадовалась тому, что на следующий год её любимая пациентка поступит на седьмой курс в Хогвартс и сказала, что девочка очень быстро реабилитируется и отходит от тревожных мыслей о памяти, которая так и не вернулась.