Merry dancers
Шрифт:
Легкий толчок в локоть.
— Ох, Том, извини, — сказала Эвелин и, не дожидаясь ответа, отвернулась обратно к Розиру, чтобы продолжить пустую болтовню о завтрашнем матче.
Том мысленно усмехнулся такому жесту. Она сидит спиной к нему и даже не представляет, как это опасно, а вдруг он больше не сможет переносить её присутствие и просто проклянет? Вот так… в спину.
Том посмотрел на изумрудный перстень, сияющий на указательном пальце правой руки. Только он знал, что гравировка «SS» на нем настоящая, хотя всех убеждал в обратном. Студенты решили, что для него это просто способ
Том почувствовал на себе взгляд, и он уже знал, кому этот взгляд принадлежит. Дамблдор смотрел на него, пока Диппет ему что-то оживленно рассказывал. Как ни в чем не бывало Том налил себе новую чашку чая и продолжил чтение газеты, которую не было времени изучить утром, а перстень предпочел перевернуть камнем вниз.
Уилкис не выходила из головы, и нужно было что-то делать, придумать план действий, ведь до конца учебного года оставалось всего три недели. Стоило ненавязчиво подтолкнуть Розира к расставанию, отсечь все пути для Эвелин. Жест со случайным прикосновением, скорее всего, действительно случаен; эта девушка слишком умная, чтобы вот так просто нарываться. Том понимал, что у нее нет доказательств, что именно он открыл Тайную комнату, но одно ясно как день – он опасен, и не стоит его провоцировать…
— Том, — прозвучал совершенно иной голос, в котором читались нотки стали. Он обернулся, чтобы увидеть над собой девушку с зелеными жестокими глазами, в которых буквально светились две маленькие эмблемы Слизерина. — У нас через пятнадцать минут собрание. — Друэлла Розир сделала многозначительную паузу, но не дождалась ответа и, закатив глаза, продолжила: — Это по поводу сдачи СОВ у пятикурсников и промежуточных аттестаций. — Она с недовольством оглядела парочку «Уилкис плюс её родной брат» и пошла к выходу.
Том еще раз бросил взгляд на преподавательский стол, откуда успел ретироваться Диппет. Дамблдор вместе с Галатеей Меррисот тоже засобирался с завтрака.
Девушка с гордой осанкой и темными блестящими волосами до плеч шла впереди. Её вздернутый носик и складная фигурка давали ошибочное первое впечатление, что она всего лишь хрупкая аристократка с самомнением. Друэлла имела очень острый язычок и крутой нрав, но, в то же время, организованность и высокие отметки — не зря её назначили старостой. Единственным человеком, избегающим её ежовых рукавиц, был Том. Она пыталась подражать ему, но была чрезмерно импульсивна; он же никогда не позволял ей делать больше, чем делает сам.
— Полагаю, что на нас повесят помощь младшим курсам в подготовке к экзаменам. У старост седьмого курса скоро ЖАБА и, соответственно, постоянная нехватка времени, — продолжила она посвящать Тома в работу.
— Мы и так им помогаем, — констатировал он.
— Формальности… — как-то чересчур черство, даже для неё, ответила Розир – это были нервы.
Она ему нравилась, нравились холодные нотки в голосе и властолюбие. Мало кто из девушек смотрел на него без обожания,
— Что случилось? — спросил Том, прекрасно зная ответ.
— Всё нормально, — ледяным тоном отозвалась она.
Том усмехнулся и остановил её, схватив за рукав мантии.
— Я могу чем-то помочь? — с хитрой улыбкой предложил он, глядя в глаза своей напарнице.
— Да, если утопишь Уилкис в Черном озере, — бросила она, но потом собралась и немного отстранилась от него. — Твоя улыбка может мне о чем-то сказать? — её глаза подозрительно сузились.
— Полагаю, именно то, что ты хочешь услышать.
Он прекрасно знал, что Друэлла на дух не переносит девушку своего брата. Она усмехнулась искре в черных глазах Тома и безошибочно задала следующий вопрос:
— И что же от меня требуется? — спросила она, всё больше ввязываясь в игру взглядов.
Том намеренно тянул момент, но Розир была не из тех, кто изнывает от нестерпимой жажды узнать что-то новое. Она играла по его правилам.
— Кажется, наша драгоценная Иви неплохо общается с Каллидорой Блэк, — рассуждал Том. — Как насчет небольшого шантажа?
— Мерлин, Каллидора хорошая девочка, как так можно? — она изобразила возмущение, но затем усмехнулась. — Неплохо бы их поссорить, нечего Каллидоре якшаться с ней.
— Одним заклятием двух гриндиллоу…
— Ну и в чем будет заключаться шантаж? — Друэлла заговорщицки подмигнула Тому и понизила голос до шепота.
И снова холодная усмешка на его устах, такая же, как у неё.
— Харфанг… — просто сказал Риддл. — Я согласен покрывать её с ним встречи, а ты? Готова?
Друэлла сощурилась еще пуще.
— Том Риддл, ты готов предать своего друга и позволить этому гриффиндорцу портить одну из драгоценных Блэков? — она с укоризной смотрела в его тёмные глаза. — Чем же тебе так насолила Уилкис?
— Тем же, чем и тебе, — ухмыльнулся парень. — Я тоже хочу убрать её от Йена.
— Каковы должны быть мотивы, если ты так ненавидишь её?
Том снисходительно отреагировал на любопытство, поскольку она просто шутила.
— Если Уилкис будет на порядочном расстоянии от твоего брата, она будет мне безразлична, — произнес он. — Её слишком много. — Он прекрасно понимал, что слова звучат неправдоподобно.
— Ладно, не моё дело, — ответила Розир; она всегда так делала.
Том понизил голос до шепота, приблизившись к ней:
— Что ты готова сделать? — спросил он на ушко, но Друэлла не вздрогнула от такой близости.
— Я готова отдать половину золота Розиров в Гринготтсе, если твой план, а, насколько я понимаю, он у тебя уже есть, сработает.
Волшебники в белых париках, изображенные на портрете, висевшем невдалеке, вдруг замолчали и прислушались к их разговору. Том бесцеремонно схватил Друэллу под локоть и толкнул к первой попавшейся двери — бывшему кабинету арифмантики, сейчас заставленному старой пыльной мебелью и некондиционным учебным инвентарём, вроде испорченных котлов из класса зельеварения, которые Слагхорн решил оставить, авось пригодятся. Она очистила заклинанием одну из парт, присела на краешек и вопросительно посмотрела на Тома. Коварная улыбка не сходила с его лица.