Merry dancers
Шрифт:
— Ты идешь? — спросил Цигнус, указывая в сторону «Сладкого королевства», где хотел купить засахаренных ананасов для последнего в этом году заседания Клуба Слизней.
— Мне нужно идти в замок, проконтролировать твою сестру, — со всей важностью сказал Том. — А ты, кажется, хотел потом вернуться к «Флориш и Блоттс». И, Цигнус, не лезь в «Три метлы», — предупредил он друга. — Пускай сами разбираются.
Том всё рассчитал, и любопытство Цигнуса в том числе. Он непременно останется у паба, но не будет нарушать его просьбу-приказ, а просто станет свидетелем завершающего штриха в плане, а потом… Завтра будет видно. Цигнус прогулялся с ним до «Сладкого королевства»
Том отправился в Хогвартс. Из-за желания побыть наедине со своими мыслями, он решил пройтись длинной дорогой по берегу, откуда уже сбежали все студенты. Черное озеро будто вымерло: не было ни мелкой ряби, ни всплесков обитающих тут рыб и русалок. Солнце собиралось садиться и уже почти коснулось крыши Астрономической башни, тень лежала у кромки воды и быстро продвигалась к рыжеющим под закатом деревьям.
Том думал о том, что если всё удалось, то завтра Уилкис больше не будет проблемой. Более того, её возвращение в школу будет позором, поэтому вряд ли она останется до конца года, но мысли прервал внезапный удар по голове.
Том упал на траву и почувствовал сильную тупую боль, картинка перед глазами поплыла…
*
Коллаж…
http://s003.radikal.ru/i201/1009/3e/930cc910e3cc.jpg
====== Злюка, колючка и вредина. ======
Он чувствовал как что-то вытягивает его из темноты, где нет мыслей, потеряны ощущения. Медленно возвращалась чувствительность рук и ног, а затем он получил возможность контролировать дыхание. Сердце гулко стучало в груди, болела голова. Еще никогда раньше Том не терял сознания, и даже в детстве, в приюте, когда сильно заболел, изо всех сил старался не отключиться.
Сначала он не понял, что произошло, но по мере возвращения сознания стал анализировать: «там» нет ничего, абсолютная несуществующая бестелесная пустота, “там” находится гибель разума. Том не сразу осознал, как его охватывает панический страх. А что, если это все, что ожидает за порогом смерти? Что, если душа не бесконечна и зависит от жизни телесной оболочки? Уже не раз его охватывали подобные мысли, и он понимал, что смерть — это то, что ожидает каждого, а он стремился быть иным, особенным. Том жаждал бессмертия и искал пути к нему вот уже пару лет, но школьные издания не могли дать исчерпывающих ответов. Философский камень — панацея от смерти, но с непродолжительным эффектом. Он поддерживает жизнь и молодость, но эликсир, приготовленный на его основе, нужно принимать постоянно, а Том желал тотального бессмертия, да и потом, никто не знает, удалось ли Николасу Фламелю изобрести камень. В этом году Риддл наткнулся на куда более завораживающую информацию — крестражи. Это кусочки души, запечатанные в предмете, но цена — убийство. На руках Тома уже была человеческая кровь, и он создал один из них прошлой осенью. Найти человека, рассказавшего, что можно разорвать душу более чем на одну часть, оказалось несложно: им был Гораций Слагхорн — весьма знающий, но простоватый декан Слизерина. Гораций счел, что интерес мальчика основан на тяге к знаниям, но то была слишком Тёмная магия, и Дамблдор в последнее время косо на него поглядывал. Том ничем себя не выдал, но стал еще более осторожен…
— Том, очнись! — донесся издалека чей-то испуганный голос уже не в первый раз. — Давай же! Том! — следующие ноты были полны возмущения: — Мерлин, вставай!
Ему удалось различить движения собственного тела сквозь поволоку тьмы. Его трясли за воротничок, а голос становился все более настойчивым и нетерпеливым,
— Ты… — он хотел было сказать: «кто ты?», но потом вспомнил нелепую девочку, нависшую над ним. — Слезь с меня! — резко приказал Том.
Испуг в серых глазах на миг сменило непонимание. Она осторожно отстранилась, повинуясь угрозе в его голосе и давая Тому возможность оглядеться и прийти в себя. Солнце еще опаляло берег Черного озера, за которым простирался высокий замок с множеством башенок.
— Кто это был? — спросил Том, поднимаясь в сидячее положение и кривясь от неприятной боли; он потер затылок и посмотрел на свою неожиданную спасительницу. — Зачем было так трясти? Можно было использовать Энервейт, — полным раздражительности голосом добавил он.
Девочка потупила взгляд, а затем, чуть осмелев, посмотрела в его темные глаза.
— Я несовершеннолетняя, и мне нельзя использовать магию, — сказала она, но фраза прозвучала неуверенно, хотя нельзя было сказать, что в ней были лживые интонации.
Он неожиданно понял, что всё это время она знала его имя, но откуда? Том с подозрением прищурился, отчего девушка отстранилась ещё дальше. Рядом с ней лежала перевернутая обложкой вверх книга, в которой Риддл узнал учебник по астрономии за шестой курс. Обучение на дому?
— Несовершеннолетняя? — теперь он не скрывал насмешки. — Ты хочешь сказать, что не используешь магию при ком-то? — двусмысленно сказал он.
— Я вообще не использую магию. Только теория, — отрапортовала она, но глаза бегали. Неумение врать было ей к лицу.
— А как же ты практикуешься? — странно было спрашивать такие вещи, когда его несколько минут назад стукнули по голове. — Мерлин! — он замотал головой из стороны в сторону, понимая абсурдность вопросов. — Кто это был, кто ударил меня?
— Хм… — Том вопросительно взглянул на девушку. — Извини, — лишь сказала она. — Я могу чем-то помочь? У меня дома есть некоторые зелья.
Он сохранил беспристрастное выражение лица, хотя желал вытаращить на нее глаза в удивлении, а затем проклясть за нападение.
— Ты?
— Это вышло случайно, — она стала размахивать руками, пытаясь оправдаться. — Я не хотела, это… Мой учебник упал тебе на голову, — прикусив губу, девушка отвела взгляд в сторону, туда, где лежала злосчастная книга.
Том еще раз потер ушибленное место. Наверное, стоит продиагностировать себя на сотрясение мозга — его сильно мутило.
— Интересно, как же тебе удалось уронить книгу мне на голову? — спросил он, пытаясь встать.
Девочка кинулась к нему и схватила под локоть, чтобы помочь, но он резко отдернул руку, и эта несуразная девица едва снова не очутилась на земле.
— Я читала.
— Ты что, читала на де… — но он запнулся, оглядывая раскидистый дуб над собой: на одной из высоких веток висела тряпичная желтая сумка. — Ты серьезно?