Merry dancers
Шрифт:
— Ты странный, совсем не такой, как о тебе говорила Дж… — она в ужасе закрыла рот руками, понимая, что произнесла лишнее.
— Я странный? — в тёмных глазах продолжала плескаться злоба. — Ты себя давно в зеркало видела? — возможно, он говорил больше, чем нужно, но, похоже, её это совсем не смутило. — Чего улыбаешься?
— А ты чего злишься? — она нахмурилась от удивительно искреннего любопытства.
Ему не хватало воздуха, чтобы описать все эмоции, вызванные её дурацкой фразой.
— Ты стукнула меня по голове фолиантом с пятьюстами семьюдесятью двумя листами, из-за тебя я потерял своё кольцо,
Том дышал как бык, увидевший красную тряпку.
— Так ты и правда такой умный, как о тебе говорят… ну, может, не умный, — рассуждала она непосредственно, — но с памятью проблем нет. — Том сверлил её взглядом, он не мог понять, почему эта девочка полностью игнорирует его гнев. — А, кстати…
Ручка потянулась к карману льняных штанов и вытащила его кольцо. Том застыл на месте: он бы мог еще больше разозлиться, но дальше уже было некуда, следующей в ход могла пойти волшебная палочка, и он едва сдерживал себя, чтобы не прикончить странную Джину на месте. Его перстень казался просто огромным в маленькой ладошке.
— Ты… — сквозь зубы проговорил он. — Он все это время был у тебя? Ты что, издеваешься надо мной? — Том чувствовал, как дрожит от гнева. — Ты заставила меня рыться в траве!
— Он лежал рядом с тобой, когда на тебя упала моя книга. Ты просто не желал меня слушать, — спокойно сказала она, протягивая драгоценный артефакт, даже не подозревая, какую он несёт в себе ценность; внезапно девушка отдернула руку и поднесла к глазам, рассматривая огромный изумруд в золотой оправе. — Он… Там что-то стучит внутри, — пораженно заметила она, но Том резко вырвал кольцо из её рук. — Что это такое?
Риддл уже планировал моментальную атаку. Волшебная палочка находилась в ножнах на его запястье — новомодное изобретение боевых магов. Всего один Обливэйт — и она забудет о существовании кольца, да и о существовании Тома тоже.
— О, Мерлин! Уже девять! — внезапно воскликнула она, бросив взгляд на наручные часы Тома. — Мне пора бежать, иначе я не застану мистера Дамблдора! Акцио сумка! — без стеснения призвала она вещь с дерева, которая пролетела в нескольких сантиметрах от головы Тома и приземлилась ей в руки, затем Джина так же быстро подняла учебник по астрономии и энергично замахала рукой. — Пока, Том, рада была познакомиться, и не злись по пустякам. До скорой встречи!
Она сломя голову понеслась в сторону Хогсмида, оставив нового знакомого в полном недоумении. Как можно было не различить в его словах и жестах едва ли прикрытую угрозу? Он мог ответить на злобу, ненависть и даже на удар со спины, но еще никогда он не был безоружен против непосредственности, а может, даже слабоумия. Джина оказалась эксцентричной не только в выборе одежды, но и в характере. Не от мира сего — говорят про таких. Он удивлялся своему терпению, иной раз бы он не стал церемониться с таким откровенным хамством, тем более, кольцо было очень ценным, но он просто дал ей уйти. Том, злясь на самого себя, что не смог построить эту бестолковую нарушительницу закона, в очередной раз потер ушибленный затылок, а потом двинулся в замок, постоянно оглядываясь на остывающий от солнца Хогвартс,
*
— Что скажешь, Эвелин? — раздался строгий мужской голос.
Взгляд ее голубых глаз уткнулся в пол. Она не пыталась найти оправданий своей выходке, но у неё очень болело сердце и похмельная голова, а также немного потяжелели от слез веки и распухли от поцелуев губы. Всегда распущенные волосы были завязаны в тугой пучок на затылке, а вчерашняя одежда пропахла алкоголем. Она предстала перед своим отцом именно в таком виде.
— Прости, отец, — лишь вымолвила она.
— Почему я должен краснеть за тебя перед господином директором? — спросил высокий худощавый мужчина с расчесанными на пробор волосами. — Ты стала распущенной девкой; Мерлин, и в кого ты такая выросла? Ни твоя мать, ни я никогда не позволяли себе ничего подобного! — он все повышал и повышал голос, а ей становилось только хуже.
Она пришла в замок под утро и была встречена строгой женщиной в домашней мантии — миссис Норрис. Выслушав от нее лекцию о том, как должны вести себя приличные девушки, и о том, что из-за нее вся школа стояла на ушах всю ночь, Иви была сопровождена в кабинет директора. Занятий в воскресенье не было, поэтому по пути встречались лишь строгие преподаватели с непроснувшимися лицами. Некоторые же вообще не спали. Слагхорн — всегда добродушный декан Слизерина — и тот проводил её осуждающим взглядом.
— Ты не понимаешь, что в мире идет война? А что, если бы с тобой что-то случилось? За что ты мне мстишь, Эвелин? Неужели я тебя бил или как-то принижал? — в этих словах могла бы звучать обида, но выражение лица отца не давало об этом думать. Он держал дистанцию в воспитательных мерах и смотрел свысока на свою недостойную дочь, что провела ночь в объятиях нищего бывшего парня. — Ты опозорила меня перед семьей Розиров! Только ты нашла приличного парня из знатной чистокровной семьи… Иви, я спрашиваю тебя: как ты могла спутаться с этим отребьем, неужели прошлый раз тебя ничему не научил? От тебя несет выпивкой как от дешевого паба!
Иви подняла взгляд на своего отца. Конечно, он уже знал, что она была с Флетчером. Свидетелей была масса, но когда она потеряла над собой контроль и перестала замечать пополняющееся количество эльфийского вина? Когда она снова начала верить в его якобы вернувшуюся любовь и дешевые фразы о чувстве вины? Мерлин, а после «Трех метел» её угораздило аппарировать с Наземникусом в захолустный мотель где-то в Данди. Еще, кажется, был самый поганый виски, а потом пьяные объятия и поцелуи, где чувство реальности отошло на задний план. Она была счастлива, получая от него ласки, и верила, что, наконец, вернула своё по праву. Как же она была глупа…
— Ты немедленно собираешь вещи и отправляешься домой!
— Отец, пожалуйста! Ты не можешь...
— Хватит, Иви! Ты должна отвечать за свои поступки, и ты забудешь про Хогвартс!
Она почувствовала, как по щекам вновь потекли слезы, руки дрожали, но она не стала пререкаться с авторитетом отца. Она только кивнула и на секунду закрыла глаза. Вздох отозвался болью открытой раны на сердце. Её снова обманули и использовали. Взгляд отца задержался на её шее.
— Где, где кулон твоей матери?