Merry dancers
Шрифт:
— Это, наверное, страшно, — уже с грустью прокомментировала Эвелин, которая только сейчас в полной мере осознала, как тяжело, должно быть, ничего не помнить.
— Не знаю, но, по-моему, она приняла это как данность…
— А как это случилось, что произошло с ней?..
Абрахас вкратце рассказал историю Авроры, но Иви показалось, что он что-то не договаривает, но, может, это только игра её воображения? Слишком мнительной она стала в последнее время…
Уже на третьем этаже, где расходились их дороги на разные занятия, Иви решилась спросить:
— Абрахас? — неуверенно
— Да?
— Ты… ты можешь одолжить мне конспекты?
— Конечно, могу, — по-доброму ответил он и полез в сумку за пергаментами, — тебе по трансфигурации?
— И по чарам…
— По чарам дам вечером, они у меня не с собой.
Эвелин приняла из его рук тетрадку в тёмной обложке и благодарно улыбнулась.
— Спасибо.
— Я же говорил, мне не сложно.
— Жаль, что Абрахас на аукционе, — с досадой произнесла Джоконда, отпивая горячий чай и грея о кружку руки.
Они скрылись от проливного дождя в «Трех мётлах». Мадам Розалия часто поглядывала на Аврору и улыбалась. Как всегда на хозяйке кафе красовался белый передник, скрывающий глубокое декольте, и казалось, что за фартуком вообще нет кофты. Джоконда стала больше улыбаться, и можно было подумать, что она пережила своё горе, но от таких трагедий так быстро не оправляются. Главное, что она перестала держать всё в себе и могла поговорить с друзьями. На щеках всё чаще стал появляться здоровый румянец, и Джеки потихоньку возвращалась к образу солнечной девушки с красивыми бронзовыми волосами и глубокими синими глазами. Но всё же, взгляд растерял беззаботность, и по нему можно было прочесть, что с ней произошло нечто плохое.
— Он хорошо на тебя влияет, — заметила Аврора, отрезая десертной ложкой кусочек сливочного пирога и с удовольствием пробуя его на вкус.
В глазах подруги появилось непонимание, но ни единого намека на смущение.
— Мерлин, ты что… ты думаешь, что между нами что-то есть? — удивленно спросила Джеки.
— Ну, все так думают, Элоис и Мередит обижаются, что ты проводишь с ним так много времени.
Звонкий смех наполнил помещение, полное людей; несколько гриффиндорцев за соседним столиком обернулись.
— Джи… Аврора, ты меня иногда удивляешь! Ты присутствуешь практически на всех наших встречах! Ну, надо же. — Джеки захихикала и поставила чашку на стол, чтобы не расплескать. — Просто поражаюсь! Это как надо было до такого додуматься?
Аврора покраснела и надвинула свою желтую шапку почти на глаза.
— Да сними ты уже головной убор в помещении, тут жарко! — возмутилась Джеки и потянулась к подруге, чтобы помочь ей в этом нелегком деле, но Аврора неожиданно отстранилась и надвинула шапку на глаза.
— Я не могу её снять! — противилась она.
— Это ещё почему?
— Ну… у меня небольшая неудача с трансфигуацией вышла, — запинаясь и смущаясь, сказала Уинтер отстраняясь от назойливых рук Джоконды, всё ещё пытавшейся снять с неё шапку.
— Ты в ней на лимон похожа! Что? Какая неудача? — переспросила подруга.
— Я повторяла материал шестого курса сегодня утром и… ну, ладно…
Аврора немного
— Ну хватит… не смешно! — возмутилась Аврора и, насупившись, сложила руки на груди.
— Твои бро… ви, они сросли… сь — хохотала Джоконда. — Ха-ха, нет, я не могу, Аврора, ты всё больше меня удивляешь! Ты чего к Адамс не пошла или к Дамблдору, они бы мигом тебя вылечили!
— Я не болею, чтобы меня лечить! — огрызнулась та. — Я опаздывала на встречу с тобой…
— Так ли?..
Аврора вздохнула, понимая, что подруга не отцепится:
— Его не было в кабинете, — созналась она, — а потом уже не успевала.
Джоконда хохотала так, что стол заходил ходуном. Лежавшая на столе десертная вилка, дребезжа, доползла до края и сорвалась на пол.
— О, кто-то придет! — озвучила Аврора всем известную примету. — Чего у тебя с настроением?
Джеки величественно поправила волосы и посмотрела на подругу.
— Иногда можно и посмеяться, это же не противозаконно? — но потом её взгляд потерялся где-то в пространстве, а голос погрустнел: — Знаешь, постоянно грустить и переживать очень трудно. Первое время я просто не знала, что мне делать, я чувствовала себя одинокой и потерянной, но… — Джеки запнулась, погружаясь в тягостные воспоминания, но она сама завела эту тему. Она никому не позволяла касаться этих чувств, утешать себя, но её сердце постепенно излечивалось, заполняя пустоты теплом. У неё теперь были Абрахас и Аврора — люди, которые поддерживали её, веселили и позволяли вздохнуть полной грудью. — У меня в голове царил хаос, я даже завидовала тебе, потому что ты не помнишь свою жизнь. Прости, я не хотела, — Джоконда смутилась, потому что затронула тему своих эгоистичных мыслей.
— Ничего, я понимаю, — с улыбкой ответила Аврора; она и сама не знала, что хуже: не помнить ничего или жить с болью от потери близких. — Я боюсь, что могла забыть что-то важное. Я не знаю, что со мной произошло, Джеки, и память не дает никаких подсказок.
Серые глаза Авроры в момент потеряли свою жизнерадостность и теплоту.
— Тяжело, наверное, тебе…
— Ничего, я всё еще могу жить, потеряв воспоминания, — фраза прозвучала жизнеутверждающе, и на её устах вновь появилась улыбка, только вышла она немного грустноватой. — И теперь у меня есть ты, Элоис, Мередит, Дамблдоры, Меррисот и еще много придурков в школе, с которыми весело.
Джоконда положила руку на плечо подруге. Аврора приняла действительность такой, какая она есть, и абстрагировалась от тягостных мыслей, восполняя пустоты новой жизнью. Так легко из её уст звучали все слова, только иногда глаза предавали хозяйку и показывали внутреннюю боль и борьбу с прошлым, но чаще – обнадеживающую веру в будущее. Джеки, однако, не имела представления о реальных причинах грусти Авроры. Она понятия не имела, что её подруга никто иная, как гостья из будущего, да и сама Аврора терялась в догадках из-за предположения Дамблдора.