Мертвая тишина
Шрифт:
— Очевидно.
После этого механик долго молчит. Понять можно, не каждый день встречаешь объект своего восхищения застывшим — в буквальном смысле — в последнем моменте жизни.
— Мне жаль, — только и говорю я.
Он качает головой.
— Зачем они привязались?
— Гравитация… — начинаю я.
— Нет, смотри. — Кейн указывает на расцарапанные до крови запястья мужчины и женщины. — Через какое-то время они пытались освободиться.
Увы, еще одно совершенно непонятное обстоятельство, которое без каких-либо дополнительных сведений таковым,
— Что там с вахтенным журналом или хотя бы его остатками? — спрашиваю я Воллера.
— Нет его, — следует ответ. — Похоже, удалили.
— Нис?
В наушниках раздается глубокомысленное мычание, затем Нис объясняет:
— Как правило, при повреждении файлов остаются следы. — Фоном слышится бормотание Лурдес. — Возможно, произошла потеря данных. Уточню уже на борту.
В следующем номере под потолком ванной комнаты мы обнаруживаем женщину, вмороженную в глыбу льда, в которую превратилась вода в джакузи. Трудно сказать, утонула ли несчастная в момент отказа генератора гравитации или к тому времени была уже мертва. Выражение ее лица, застывшее в вечном удивлении, намекает на первое.
— Это принцесса Маргарита Шведская, — тихо говорит Нис.
Мое внимание привлекает золотой смеситель в раковине под женщиной, и во мне с неожиданной силой вспыхивает застарелое желание. В реальности сантехнический прибор меньше размером, но и более эффектный на вид. Золото поблескивает в свете наших фонарей, по бокам крана темнеют вырезанные затейливыми буквами надписи «Аврора». У меня возникает ощущение странного сдвига в мозге, как будто смеситель не может быть настоящим. Или же я сама.
Быть может, впрочем, это из-за мертвой принцессы, плавающей в углу.
Тем не менее перед искушением развинтить крепеж и прихватить смеситель устоять довольно трудно. Но я стараюсь.
Через пару дверей дальше по коридору двое мужчин в пижамах, судя по всему, забили друг друга насмерть, пользуясь всем, что было не закреплено — в том числе и видеоаппаратурой, очевидно, использовавшейся для съемок сериала «Данливи». Умерли они буквально бок о бок — по-видимому, от потери крови. Нис заставляет меня вынести в коридор камеры и все распознаваемые хранители видеозаписей.
Как ни странно, они не имели отношения к сериалу: один — бывший профессиональный баскетболист, другой — состарившаяся кинозвезда.
Спортсмена я не узнаю, но Кейн утверждает, что это Энтони Лайтфут.
— Лайтфут, возможно — только возможно, — был связан с одной из сестер Данливи, — вновь оживает Нис. — По слухам, существовало тайно снятое секс-видео…
— Я поняла, Нис, — морщусь я.
— Хотя это не подтверждено, — не унимается системщик. Тем не менее наличие съемочной аппаратуры в номере, предположительно принадлежавшем Лайтфуту, и вправду намекает на некую связь.
Зато актера я знаю прекрасно: это Джейсен Уаймен, более всего запомнившийся мне по роли любящего дедули в детском приключенческом фэнтези «Замок Рорк». Но до этого фильма его голубые глаза и улыбка сводили с ума зрительниц целых
Несколько сюрреалистично видеть здесь Уаймена, его легендарное лицо, застывшее навсегда.
В соседнем люксе мы находим худющего парня в форме команды «Авроры», спрятавшегося в гардеробной — судя по всему, под ворохом меховых шуб, что теперь плавают вокруг него вперемешку с несколькими упаковками еды. Он так и закоченел в съеженной позе, обхватив себя руками, как будто по-прежнему спасается от холода.
Затем нам попадается известная актриса, два еще более известных спортсмена (футболист и гольфист) с женами, модель, запомнившаяся мне по рекламе духов, и, по словам Ниса, несколько членов королевских семей из различных стран.
В целом же, занято… то есть было занято менее половины люксовых кают. Причина смерти, однако, везде одинакова: самоубийство, убийство, переохлаждение. И так раз за разом.
Аварийный кубрик напротив капитанского мостика безлюден и практически нетронут. На одном из четырех матрасов простыни откинуты — и теперь парят в невесомости, — но остальные койки тщательно заправлены. Один из металлических шкафчиков, что расположены в изножье кроватей, приоткрыт на пару сантиметров. Кейн распахивает его дверцу, и нашим глазам предстает вполне обычный набор предметов личного пользования: сменное белье, расческа, бритвенные принадлежности и так далее.
За закрытой дверью на дальней стенке — кладовка с аккуратно расставленными на полках нетронутыми упаковками неприкосновенного рациона и воды.
Все это подтверждает мое предположение, что катастрофа, вне зависимости от ее природы, произошла быстро. И, судя по телам, с применением насилия.
По этой причине мы и пропустили последнего пассажира. Во время первого обхода.
Повторно осматривая очищенные каюты по левому борту, мы уже проходим половину коридора, как вдруг Кейн останавливается возле одной двери.
— Подожди-ка. Видишь?
Он указывает на кровать перед нами.
Поначалу не замечаю никаких отличий от уже виденного ранее: над постелью парят себе подушки и белое пуховое одеяло. Но затем опускаю взгляд.
— Это же… — начинает Кейн.
— Да, — сухо отзываюсь я.
Из-под кровати торчат самые кончики пальцев. Отходящие, видимо, от руки и, возможно, целого тела. Черт.
Я направляюсь к кровати, цепляюсь за ее край и делаю глубокий вздох. Кто бы там ни находился, он уже давным-давно мертв. И вреда мне не причинит.
Затем ныряю и направляю свет фонаря под кровать, чтобы посмотреть, с чем мы имеем дело.
И она таращится прямо на меня. Точнее, таращилась бы, если бы у нее были глаза. Но на их месте лишь гладкая белая полоса. Как будто глаза просто стерли.
Я отшатываюсь.
— Клэр? — Кейн хватает меня, чтобы меня не отнесло назад.
— Кэп, ты в порядке? — осведомляется Нис. — Твой пульс…
— В порядке, — выдавливаю я. — Просто… опешила. — И немудрено, заглянув под кровать и наткнувшись налицо, словно извлеченное из кошмарного сна.