Мертвая тишина
Шрифт:
Девушка кивает, протискивается мимо пилота в коридор и спешит к Нису.
— Воллер, готовься на выход. Если диагностика покажет что-то ненормальное, все отменяется. А мы с Кейном поможем с… остальной подготовкой. — Заодно и проследим, чтобы энтузиазм пилота не сподвиг его на «заимствование» чужой собственности.
Он отдает честь и с ленцой направляется в свою каюту, оставляя меня наедине с Кейном.
Воздух на камбузе немедленно сгущается от напряжения, и меня так и подмывает удрать. Однако я выпрямляюсь и расправляю плечи. Что ж, поговорим, если ему так хочется.
Какое-то
— Они не знают. Им не понять. — Поигрывая желваками, он недоверчиво качает головой. — Но я-то знаю — и все равно не врубаюсь, чем ты только думаешь? Ну зачем тебе это? — Механик в сердцах всплескивает руками. — По-моему, ситуацию с большим количеством психологических триггеров для тебя и вообразить невозможно. — Он подступает ближе. — Месяц. Ты была целый месяц заперта в темноте и одиночестве, не считая мертвецов и галлю…
— Знаю! — огрызаюсь я. — Я же была там. Забыл?
— А ты? — парирует Кейн. Вдруг глаза его слегка расширяются. — Погоди. Так это из-за того, что произошло? Ты пытаешься наказать себя за…
— Нет! — Хотя и не совсем. Как ему объяснить, что я всегда знала, что однажды мне воздастся? Что есть разница между самонаказанием и отсроченным наказанием.
— Тогда чем ты думаешь? — повторяет он.
— Просто у меня нет выбора. Я хочу будущего, которого в данный момент для меня не существует. Того, что я когда-то выбрала, будущего прямо вот здесь. — Я взмахиваю рукой, словно бы обводя весь окружающий космос. — Я хочу собственную транспортную компанию. Чтобы впервые в своей жизни чем-то владеть и заведовать, пускай даже мне и страшновато. Хочу, чтобы Воллер спустил свою долю на дорогой скотч и рыженьких. Чтобы Лурдес пожертвовала своей церкви на строительство нового храма, о чем она без устали повторяет.
Брови Кейна удивленно ползут вверх. Да, я слушаю, даже если не реагирую.
— Хочу, чтобы Нис смог купить себе… — Тут я осекаюсь. — Чего он там хочет купить.
Губы механика невольно дергаются в улыбке.
— И я хочу, чтобы у тебя появилось время для дочери. Чтобы ты виделся с ней чаще, чем раз в полтора года на пару недель. — Голос у меня дрожит, и я тут же отвожу взгляд из страха выдать лишнее. — И если ради всего этого мне придется пройти через ад, так тому и быть.
Все равно я годами ждала ада, нисколько не сомневаясь, что он придет.
— Клэр, — мягко произносит он.
— И да, может, отчасти я и хочу загладить вину. — Скрещиваю руки на груди, упираясь взглядом в глубокую царапину на полу. — У моей матери нет могилы на Земле, потому что «Верукс» уничтожил все модули Ферриса. Мне негде навестить ее, негде положить цветы.
Или попросить прощения.
— «Сити-Футура» несет ответственность за всех этих людей — неважно, погибли они в результате несчастного случая или умысла, — запальчиво продолжаю я. — Их семьи имеют право на ответы, имеют право получить своих родных. Не только богатых знаменитостей, но и членов экипажа. Нельзя их бросить только потому, что «Beруксу» так удобнее. Они всего лишь вырезали имена пропавших на еще одном
Памятник Феррису расположен в чикагском Грант-парке — точнее, в том, что от него осталось. Я видела фотографии. Мемориал «Авроры» установлен в десятую годовщину потери связи с лайнером в калифорнийском кампусе «Верукса» — дань уважения «пропавшим без вести первопроходцам».
Наконец я умолкаю, и воцаряется тишина. И меня тут же охватывает страх, что я выболтала слишком много. Сдала линии обороны, которые выстраивала не один год.
Меня заливает краска, начинает жечь глаза, и я поднимаю голову к потолку, молясь про себя, чтобы навернувшаяся влага поскорее просохла. Меньше всего мне хочется увидеть жалость на лице Кейна.
— Кроме того, это всего на три дня, — добавляю я, изо всех сил стараясь придать голосу бодрости. — Не так уж и скверно.
Даже не знаю, кого в данный момент пытаюсь убедить. Нужно было держать язык за зубами, черт побери!
И вдруг я ощущаю на плече руку, которая осторожно разворачивает меня лицом к мужчине.
— Ты либо храбрейшая женщина из всех, кого я встречал, либо самая безумная, — говорит он.
А потом его руки обвиваются вокруг меня и привлекают к себе.
Я знаю, что нужно вырваться, но в этот момент слабость сильнее решимости. И мои руки словно сами по себе обнимают Кейна, вцепляясь в футболку у него на спине.
Обнимать и находиться в объятиях впервые за долгое время вовсе не так страшно, как мне представлялось. Уж точно не как стоять на цыпочках на краю чернеющей бездны и вглядываться вниз.
Напротив, я испытываю облегчение, как будто сбросила тяжкую ношу.
— А почему не обе вместе? Наверно, все-таки обе, — говорю я, уткнувшись Кейну в ключицу. От него пахнет теплой хлопковой тканью, успокаивающе знакомым металлическим привкусом воды ЛИНА и мылом.
— Наверно, да, — смеется он.
Не отпуская меня, Кейн отступает на шаг и за подбородок приподнимает мне голову. Хмурится на дорожки слез на щеках и ласково вытирает их ладонью.
Мой взгляд падает на его рот, и, прежде чем успеваю остановиться, даже понять, что происходит — поднимаюсь на цыпочках и припадаю своими губами к его.
Кейн хмыкает от удивления и отстраняется. Сантиметров на пять, но этого уже достаточно.
— Клэр, — мягко начинает он.
Меня охватывает шок от собственного поведения, и мгновение спустя я уже объята пламенем полнейшего унижения. Что я себе вообразила? Что я творю?
Отшатываюсь от Кейна и отчаянно пытаюсь подыскать слова — хоть какие-нибудь, лишь бы этот эпизод поскорее остался позади.
— Я… э-э, рада, что мы… одинаково смотрим на предстоящую операцию. Дай знать, если у тебя и Воллера возникнут вопросы по подготовке.
— Клэр, подожди… — обеспокоенно хмурится он.
— Увидимся позже. — Я протискиваюсь мимо механика в коридор, прочь от него. Краска у меня на щеках пульсирует в унисон с сердцем. Да что же со мной такое?
Разумеется, этим вопросом я задаюсь отнюдь не в первый раз. И, боюсь, не в последний.