Мертвая тишина

Барнс С. А.

Брызги крови звучат подобно дождю. Только не легким ровным ритмом, запрограммированным для точного распределения и поглощения почвой, что мне запомнился по детству на станции Феррис. Это прямо неистовый ливень.

Я молчу, пытаясь не смотреть на расплывающуюся на полу лужу крови. Как она медленно подбирается к потертым кожаным туфлям Макса.

— Хорошо, — наконец произношу я. Уж не знаю, как рассказывать, чтобы мне поверили, но дальше будет только хуже.

10

Тогда

Крошечный

камбуз ЛИНА совершенно не предназначен для проведения собраний. Это всего лишь расширение коридора с мойкой, пищевым регидратором и неким подобием стола, откидывающегося на петлях от стены. Время от времени четверо остальных членов команды сбиваются за этим, с позволения сказать, столом, чтобы поиграть в покер — даже Нис вылезает из своей берлоги, соблазненный перспективой развлечения или, что более вероятно, возможностью повысить свое мастерство карточного счета.

И потому сгрудившиеся на пороге камбуза три человека — Лурдес, Кейн и я — уже на двоих больше допустимого, в особенности с загромождающим ценное пространство пола аварийным буем. Однако я не жалуюсь. Люк задраен, шлюз загерметизирован, хотя технически мы все еще находимся на борту «Авроры», здесь я чувствую себя в гораздо большей безопасности. Как только Воллер оденется и будет готов, мы и вовсе покинем лайнер.

Наше внимание сосредоточено на «Скорости» и «Грации», все еще запечатанных в медицинских мешках. Скульптуры стоят спиной к спине на столе, скрещиваясь крыльями, словно ангелы столкнулись в воздухе. «Грацию» на обратном пути высвободил из основания Кейн.

А вот «черный ящик» так и остался на лайнере — по моему приказу, несмотря на бурные протесты Воллера.

Не то чтобы скульптуры или «черный ящик» теперь имеют какое-то значение. После узнанного нами.

— Значит… — язык у Лурдес немного заплетается из-за успокаивающего, назначенного ей Кейном. — У кого-то поехала крыша. — Ее рот чуть кривится в самодовольной ухмылке. — Он сошел с курса, и пассажиры взбунтовались.

— И начали убивать друг друга? — возражает по интеркому Нис. — Что-то не вяжется.

Кейн поверх головы Лурдес окидывает взглядом мои влажные волосы и чистый комбинезон. У него волосы тоже мокрые. Строго говоря, дезинфекционный регламент на ЛИНА не предусмотрен. Не того типа мы корабль. Так что санобработка свелась к тому, что мы оставили скафандры в медицинских мешках внутри шлюзовой камеры, после чего Кейн, Воллер и я по очереди приняли продолжительный душ, изведя на него более недельного рациона воды. По возвращении мне придется как-то оправдать дополнительные расходы. И я до сих пор не решила, что расскажу о вылазке на «Аврору». И буду ли рассказывать.

— Окей? — одними губами спрашивает механик.

Даже не знаю, что ему ответить, и просто отвожу взгляд на скульптуры.

— Лично мне что-нибудь вроде массовой истерии или повальной психогенной

болезни представляется более убедительным, — продолжает Нис выкладывать свои аргументы Лурдес и всем, кто слушает. — Пассажиры оказались изолированы на корабле на несколько месяцев. Да они попросту не привыкли к такой жизни. Эмоции накалились. Возможно, возникли какие-то проблемы с едой или что-то вроде того, началась паника. Подобные вещи происходили еще века назад. — Как и обычно, после проделанных исследований системщик звучит довольным и несколько отрешенным. — Охота на ведьм в Салеме. Танцевальное помешательство в Средневековье. Массовые отравления в середине двадцатого века, на поверку оказавшиеся вовсе не отравлениями, а коллективным самовнушением.

— Только это не объясняет поведение команды, — возражает Кейн. — «Сити-Футура» ни в коем случае не отправила бы в круиз разрекламированный лайнер вроде «Авроры» с неопытным экипажем.

— Они и не отправили, — отзываюсь я. — Капитан Линден Джерард. Старший помощник Кейдж Уоллес. А пилотом был Джеймс Нгуен. — Я вызубрила имена по репортажам тех лет. Как-никак я ведь мечтала служить на борту «Авроры». Да и кто может быть известнее команды, пропавшей с самым дорогим кораблем в истории человечества?

— Однако экипаж численно уступал ораве избалованных штатских, не прошедших ни обучения, ни подготовки, зато имевших кучу денег и пребывавших в уверенности, будто все кругом им обязаны, — продолжаю я. — В итоге все поплатились жизнями — богатеи, горничные, собачьи няни, команда. Только ради того, чтобы «Сити-Футура» срубила немного бабла, набив корабль теми, кому здесь не место.

Слова изливаются из меня потоком горечи, который мне не остановить даже под страхом смерти. Внутренне я сгораю от стыда.

Кейн склоняет голову набок и внимательно смотрит на меня. У меня возникает ощущение, что он видит меня насквозь, со всем моим бардаком в башке и шрамами от давнишней травмы, что я так старательно скрываю. Мне хочется заорать механику, чтобы он заткнулся, пускай даже он ничего и не говорит. Пока что.

— Не думаю, что все так просто, — произносит наконец Кейн. — Ведь «Сити-Футура» не принимала сигнала бедствия, даже просьбы о помощи. — Поколебавшись, добавляет: — Клэр, это не то же самое, что Феррис…

— Сама знаю! — огрызаюсь я.

Это действительно так — на Феррисе была обычная халатность, а здесь непредвиденный и трагичный исход нового предприятия, — вот только от ощущения схожести все равно не избавиться. Беспечность. Пренебрежение человеческими жизнями. Самонадеянность.

— Но кто-то все-таки пытался, — неожиданно замечает Лурдес.

Мы оба непонимающе таращимся на нее.

— Аварийный радиобуй, — тщательно проговаривает она каждое слово. — Помните? Ведь если корабль не терпел бедствие, кто-то должен был сбросить его вручную, верно?