Мертвая тишина
Шрифт:
— Если вы пошлете туда людей, они погибнут. — Даже не знаю, как яснее донести до него предостережение. — Макс, мы пробыли на «Авроре» меньше трех дней, и это нас уничтожило. — От мысли, что кто-то опять окажется на злополучном лайнере, от воспоминания о собственном идиотском оптимизме, на глаза у меня наворачиваются слезы. — Неважно что это… — бросаю мрачный взгляд на Рида, — …призраки, инопланетяне, неизвестный вирус или бактерии. Это настоящее. И несет смерть. «Веруксу» это не по зубам.
—
Он имеет в виду, естественно, что они не могут у всех на виду уничтожить корабль с человеческими останками, принадлежащими богатейшим семействам мира. «Верукс» определенно не рассчитывает отбиться от неминуемого шквала исков.
— Команда целиком будет укомплектована собственной службой безопасности «Верукса», — продолжает Макс. — Лучшими из…
— Что совершенно ничего не даст! — срываюсь я, охваченная паникой и отчаянием, яркими цветами проступающими на доселе блеклом пейзаже.
— Нас будет сопровождать специалист, — заканчивает мужчина.
— Специалист… — тупо повторяю я.
— Нет! — вскидывается Рид. — Ни в коем случае! Это же чистой воды безумие! Они не могут…
— Единственный человек, — перебивает его Макс, — который там был и каким-то образом спасся. — Он смотрит на меня.
Теперь до меня доходит. Он хочет, чтобы я вернулась на «Аврору». Чтобы я повела команду «Верукса».
Меня пробирает неистовая дрожь, легкие внезапно пустеют. Я отшатываюсь вместе со стулом, и его ножки протестующе скрежещут по кафелю.
— Нет. — Туловище в районе талии совершенно не слушается, как будто позвоночник там просто растворился, и я так и ломаюсь пополам, отчаянно глотая воздух. — Ни за что, нахрен!
— С вами у них максимальный шанс выжить…
— Отмените полет. Это их единственный шанс, — выдавливаю я. Серая ткань казенной пижамы пахнет отбеливателем и антисептиком, и от влажности моего дыхания запах усиливается.
— Не можем, — вздыхает Макс. — Ваше возвращение лишило нас этой возможности.
Мое спасение с аварийной капсулы двадцатилетней давности, исчезнувшей вместе с первым и единственным в мире роскошным космолайнером, стало сенсацией всех новостных каналов. Причем еще даже до того, как моя речь обрела некоторое подобие связности — шок и черепно-мозговая травма вкупе с днями, проведенными в капсуле на ограниченном рационе воды и пищи, ясное дело, довели меня до крайне ослабленного состояния, — и я рассказала свою историю экипажу «Роли». Весть разнеслась по комсети подобно огню в очистителе кислорода.
Я медленно выпрямляюсь, вцепившись в чересчур свободные штанины пижамы.
— Значит, в любом случае буду виновата я?
Либо команда
Донован ничего не отвечает — да и не обязан. Он прав.
Я не в силах изменить прошлое. Зато могу отказаться совершать ту же самую гребаную ошибку. Качаю головой.
— Я не поведу невинных людей на верную смерть. — Снова.
— Вы спаслись, так что вам наверняка…
— Но я не помню как! — кричу я. — И совершенно без понятия, что произошло! Я лежала на мостике рядом с трупом члена моей команды и ее галлюцинацией… или ее сраным призраком, откуда мне знать! А в следующее мгновение оказалась в медицинском отсеке «Роли»!
Какое-то время Макс пристально разглядывает меня, затем произносит:
— Думаю, вам известно больше, нежели вы осознаете.
— И что, черт побери, это значит? — гневно смотрю я на него в ответ.
— Так вас интересует курс лайнера? — вместо объяснений напоминает мужчина.
Сдержанно киваю.
— Земля. Корабль движется сюда.
По спине у меня пробегает холодок.
— Согласно вашему рассказу, пунктом назначения являлась граница зоны действия комсети…
— Сектор К147, — кое-как шевелю я онемевшими губами.
— Следовательно, на каком-то этапе полета курс был изменен, — заключает Донован, подтверждая мою догадку.
— Но это ничего не значит, — качаю я головой. — Я же рассказывала, что более-менее связно помню только остановку или замедление двигателей. Когда я… когда видела Лурдес в последний раз. Быть может, потом Кейн и поменял курс. Еще до моей эвакуации, до того, как…
До того, как он и Нис погибли. Или до того, как я убила их. Смотря какая версия событий подлинная. Меня начинает мутить.
— И еще кое-что. — Макс кивает Риду, и тот неохотно достает из кармана плоский пластиковый кружок и принимается стучать по видимой лишь ему одному клавиатуре.
Из диска доносится звук — это динамик. Поначалу слышится лишь статический треск, затем эдакими облачками густого тумана возникают слова:
— …помощь. SOS… кораблю «Аврора»… требуется помощь… подверглось нападению… люди на борту…
Я узнаю голос даже сквозь помехи.
Кейн.
21
Я его бросила. О боже. Я его бросила. И Ниса, наверно, тоже.
Прежде чем я успеваю сдержаться, глотку мне обжигает рвота, и ее масса обильно исторгается на пол.