Мертвые из Верхнего Лога
Шрифт:
— Я знаю, — спокойно отвечала та. — Придет время, и тебя научат, как с ними уживаться. Тогда и сможешь вернуться. Поверь, сейчас просто не получится.
— Но почему меня никто не может проводить? Почему? Если вы спокойно ходите туда, то почему не можете взять меня с собой?
— Это слишком сложно, — хмурила ясный лоб Лада. — Да мне и не объяснить. Дашенька, ну разве тебе так плохо тут? Поверь, твоя мама ни о чем не волнуется, с ней связались. Я не стала бы тебя обманывать. Ты сама почувствуешь, когда тебе можно будет уйти.
Все Дашины просьбы, уговоры,
В деревне проживало около сорока человек, причем среди них не было ни стариков, ни детей. Большинству было между тридцатью и сорока годами, хотя попадались и молодые. Девочке запомнился черноволосый субтильный мальчик лет пятнадцати, который отличался от других нервозностью, сопровождавшей каждый его жест. Его словно пронизывали голубоватые электрические нити. И на шее на простой истрепанной веревочке он носил дешевый православный крестик. Единственный из всех. Однажды Даша попробовала с ним познакомиться — подошла, улыбнулась, что-то спросила, но он посмотрел на нее так, словно увидел воплощение дьявола, и поспешил удалиться в дом, где жил.
Лада со своей обычной усмешкой объяснила, что мальчик — деревенский дурачок и говорить с ним бессмысленно. Но Даша ей не поверила — мальчик не был похож на сумасшедшего, и взгляд у него был хоть и настороженным, каким-то обреченным, но ясным. Пожалуй, он выглядел как человек, который чем-то очень напуган.
Не все жители лесной деревни захотели познакомиться с Дашей, что тоже показалось странным. Все-таки они жили обособленно от мира, и их было всего несколько десятков, и вокруг, в лесу, творились такие непонятные вещи. Поэтому, по идее, каждый новый прибывший должен был вызвать как минимум здоровое любопытство. Но… Некоторые люди в ответ на вопросительную улыбку девочки молча поворачивались к ней спиной и продолжали заниматься своими делами. А некоторые и вовсе, едва заметив, что она сделала шаг в их сторону, бросали все и убегали прочь.
— Не обращай внимания! — смеялась Лада. — Мы живем в постоянном стрессе. Сама понимаешь, почему. Ведь только кажется, что у нас здесь все просто, а на самом деле не так-то просто защититься от… них. Мы постоянно над этим работаем. Кто-то справляется со стрессом, а кто-то нет.
Однако многие приняли Дашу доброжелательно. Например, соседка Лады, улыбчивая пожилая женщина по имени Феврония. И Яша, тощий загорелый мужчина с татуированным вокруг жилистого предплечья орнаментом, который сделал для нее губную гармошку. И Катя, молодая румяная девушка, которая сплела ей красивый венок. И Катина лучшая подруга Лида — бледная тридцатилетняя особа с тонкими бесцветными губами и снобски вздернутыми ниточками выбеленных солнцем бровей.
Однажды — это случилось на закате четвертого дня ее пребывания в деревне — Даша вызвалась помочь собирать мяту, которая росла свободно и повсюду. Она прогуливалась с плетеной корзинкой и вдруг наткнулась на дом, не похожий на остальные. То есть формально изба была точно такая же — аккуратный деревянный сруб, простая крыша, дощатое крыльцо. Только вот на окнах здесь стояли почерневшие решетки грубой работы, а на входной двери
Заинтересовавшись, Даша решила обойти вокруг дома. Тем более, что за ней в тот момент никто не наблюдал. Нет, и в другие дни она не ощущала себя пленницей, только вот любая ее инициатива вне дома Лады тотчас же находила компанию — под предлогом помочь или развлечь к ней всегда кто-нибудь подходил. Причем всегда один человек. Жители деревни трудились весь день, и, видимо, составлять компанию Даше тоже считалось работой. Порой ее вроде бы оставляли в покое, но и тогда девочка спиной чувствовала внимательные взгляды.
Задний двор странного дома зарос бурьяном и сочной крапивой, что тоже было необычно. Ведь палисадники других домов выглядели ухоженными, как макеты с выставки достижений народного хозяйства, в них пышно цвели оранжевые садовые лилии и белые пионы, кусты смородины и крыжовника были аккуратно подстрижены.
Даша остановилась в нерешительности. Тропинки впереди не было, пробираться сквозь жгучую крапиву не хотелось, хотя соблазн спрятаться в высоких зарослях сорняков и немного побыть одной был велик. Она не сразу услышала голос. Точнее сказать, уши ее распознали посторонний звук, но такой слабый, что сначала девочка приняла его за птичий щебет. И только спустя несколько мгновений осознала, что кто-то обращается к ней по имени.
— Даша… — звали шепотом. — Даша, скажи что-нибудь… Ты меня слышишь?
Первым порывом было убежать — по понятным причинам ее пугало все, что было связано с этим проклятым лесом.
— Не бойся! — Невидимый человек словно мысли девочки угадал. — Я здесь, в подвале. Здесь решетка, наклонись.
Даша присела на корточки — в стене дома, возле самой земли действительно имелось зарешеченное оконце, прямоугольное, совсем небольшое. Однако чтобы разглядеть человека, к ней обратившегося, Даше пришлось почти лечь на землю и подползти совсем близко.
— Кто здесь? — дрожащим от страха голосом спросила она.
И увидела прислонившееся к решетке бледное лицо. Страх тотчас же отступил — запертая в подвале незнакомка вызывала скорее жалость. Сначала Даша подумала, что та — ровесница ее матери, но, приглядевшись внимательнее, поняла: девушке, наверное, лет двадцать пять. У нее были волосы необычного сочно-рыжего цвета, которые придавали ей сходство со сказочной принцессой. Под зелеными глазами пролегла усталая синева, нос и скулы заострились. Зато ее улыбка, приправленная задорными ямками на щеках, оказалась такой заразительной, что и Даша невольно улыбнулась в ответ. А еще у пленницы между крупными передними зубами была внушительная щель, что не портило ее, а скорее даже придавало ее облику милую детсткость.
— Меня зовут Вера, — прошептала девушка. — Я давно хотела с тобой познакомиться. Мне о тебе рассказали. Но долго тебе быть здесь нельзя, иначе они сделают так, что мы не сможем общаться.
Говорила она быстро, словно боясь не успеть что-то сообщить.
— А… Почему тебя заперли? — спросила Даша.
— Долго объяснять. Но я здесь уже пять лет, — нахмурилась Вера. — И вот что я тебе скажу: не верь им. Что бы они ни пообещали, все равно не верь. И не вздумай пробовать сбежать, это бесполезно.