Месть
Шрифт:
Сенатор холодно посмотрел на Паво, плотно сжав губы.
– Где мой сын, - сказал Паво.
– Мальчик в безопасности.
– Он по дороге в Остию?
– Пока нет, - холодно ответил Ланат, понизив голос. – Только после того, как ты выполнишь свою часть сделки. Убей Императора, и тогда я отправлю Аппия вместе с твоим другом Букко в Остию.
Паво уставился на сенатора: - Я ничего не буду делать, пока Аппий не окажется в безопасности.
– Я не соглашусь ни на что подобное, - прошипел Ланат.
– Важно то, что твой сын вырван из когтей Императора Он в безопасном месте. И я сдержу свое слово, Паво, несмотря на твои измышления об обратном. Аппий будет вывезен из Рима, как только ты прольешь кровь Императора.
В комнату вошли двое санитаров с носилками. Паво смутно узнал раненого гладиатора из группового боя. На животе виднелась глубокая рана, блестевшая ярко-красной плотью, как пара сморщенных губ. Рана выглядела смертельной. Гладиатор был в бреду. Ланат подождал, пока санитары поставят носилки в углу комнаты и перекатят гладиатора на одну из пустых коек. Как только они вышли, он повернулся к Паво.
– Ты не в том положении, чтобы спорить со мной. Либо ты убиваешь Императора и Аппий остается жив, либо получаешь свою награду, но мальчик умрет.
Паво поморщился. Ланат не оставлял ему выбора. Он неохотно кивнул. Сенатор тяжело вздохнул через ноздри.
– Улыбнись, Паво. Ты скоро станешь спасителем Рима. - Мерцание масляных ламп освещало его серые глаза, когда он сунул руку под тунику и осторожно вынул маленький кинжал, который крепко зажал в правой руке, скрывая от чужих глаз. Его осторожность была излишней. Все мужчины в комнате корчились в агонии от полученных ран. Никто не обратил на него внимания, когда он сунул оружие Паво. Гладиатор взглянул на кинжал, чудовищность того, что он собирался сделать, сжала у него все внутри. Он поспешно сунул оружие в складки набедренной повязки, убедившись, что его никто не видит. В этот момент в комнату вошли двое охранников. Ланат быстро отступил на шаг от Паво и прочистил горло.
– Я слишком долго удерживал тебя, мой друг. Ты, должно быть, очень спешишь получить свой приз от Императора. - Его глаза сверкнули, когда он добавил: - Обязательно передай Его Императорскому Величеству мои наилучшие пожелания.
С быстрой ободряющей улыбкой он повернулся на месте и вышел. Охранники пронеслись мимо него, каждый схватил Паво за руку и они потащили из комнаты. Они грубо по вели его по коридору, миновав несколько входов в галереи, прежде чем оказаться у мраморных ступеней. Стены здесь были богато украшены лепным рельефом, изображавшим Императора, большим пальцем подающего знак милосердия побежденному гладиатору. По обеим сторонам ступеней стояли четверо преторианских гвардейцев, а наверху его ждало знакомое лицо, чтобы проводить к Императорской ложе.
– Макрон? - фыркнул Паво.
– Парень, - хрипло ответил Макрон. - Ты все еще цел, как я вижу.
– Едва жив.
Оптион хмыкнул: - Неплохой был спектакль. Тебе нужно еще немного поработать над твоими движениями, а то некоторые из твоих колющих атак были откровенно жалкими. Но в целом ты хорошо справился. - Когда он говорил, выражение его лица смягчилось, и Паво почувствовал, как его грудь набухла от гордости. Несколько слов скромной похвалы от его бывшего наставника значили для него больше, чем одобрение толпы. Он наклонил голову к Макрону.
– Что ты здесь делаешь?
– спросил он. – И почему ты так одет?
– Во всем виновата эта проклятая греческая змея, - хрипло рявкнул Макрон, ведя Паво вверх по мраморным ступеням. - Мурена заставил меня выдать себя за одного из его сотрудников. Я задыхался в этой проклятой тунике все утро.
– Но зачем? Я думал, вы уже направляетесь обратно на Рейн?
– Я тоже так думал, - прорычал Макрон.
– И я бы уже уехал из Рима, если бы какие-то ублюдки не замыслили против Клавдия.
– Замыслили что именно? - сказал Паво, притворившись неосведомленным.
– Убить его, - ответил Макрон с каменным выражением лица.
– Паллас и Мурена считают, что какой-то предатель планирует убить Императора сегодня, прямо здесь, на Играх. Он прищурился на темнеющие облака, приближающиеся к Имперской ложе. - Если они планируют сделать из Клавдия отбивную, то опоздали. Осталось всего несколько поединков.
Паво почувствовал жгучую боль в руке, и давшую о себе знать рану на груди.
– Вот что, - сурово добавил Макрон. - Когда убийца раскроет себя, он окажется в дерьмовом положении . У меня есть приказ доставить его в Императорский Дворец для допроса. Если повезет, он назовет несколько имен, прежде чем палачи покончат с ним.
Паво содрогнулся при этой мысли. Сомнения, охватившие его разум, становились все более настойчивыми, когда он достиг верхней ступеньки. Он понял, что убийство Клавдия не принесет ему покоя . Он добьется этого, только отомстив Гермесу. Но голос в его голове говорил, что у него нет выбора. Нет, если он хотел спасти Аппия.
– Я зашел слишком далеко, - пробормотал он себе под нос.
– Что ты сказал, парень?
Паво быстро опустил голову: - Ничего особенного.
Покачав головой, Макрон провел Паво в Имперскую ложу. Мурена с нетерпением ждал их, нахмурив брови.
– Ах, Паво! Я вижу, ты пришел за своей наградой. - Мурена понизил голос. - Только помни, что Его Императорское величество немного заикается и иногда пускает слюни изо рта, когда взволнован. Не обращай внимания ни на то, ни на другое.
Паво кивнул. Запах жареного мяса щекотал ему ноздри, и он заметил нескольких имперских рабов, собравшихся по бокам ящика с кувшинами вина и подносами со свининой и инжиром в меду, которые грызли члены Императорского Двора. Напротив коробки внизу, он мог видеть половину Арены. Санитары все еще убирали бойню после группового сражения, разгребая окровавленный песок и подбирая валявшиеся внутренности. Паллас стоял рядом с Клавдием, сидевшим в богато украшенном кресле в окружении горстки слуг, а его германские телохранители стояли на страже по бокам ложи.