Место назначения неизвестно (др. перевод)
Шрифт:
– Что вам известно о пилоте?
– Алькади? Молодой, но вполне компетентный. Больше ничего. Платили ему мало.
Последнюю фразу он высказал после легкой паузы. Джессоп ухватился за нее:
– Значит, он вполне мог работать на кого-либо еще, однако кандидатом в самоубийцы не был?
– В самолете нашли семь трупов, – напомнил Леблан. – Сильно обгоревшие, неузнаваемые, но именно семь. Никто не смог спастись.
Джессоп снова повернулся к Дженет Хетерингтон.
– Так о чем вы говорили?
– В Фесе была семья французов, с которыми миссис Беттертон перебросилась парой слов. Был богатый шведский бизнесмен с роскошной девицей. И нефтяной магнат, мистер Аристидис.
– А, – припомнил Леблан, – сам по себе примечательная персона… Я часто спрашиваю себя: как должен чувствовать себя человек, у которого
– Сами китайцы утверждают, – возразил Джессоп, – что с шестидесяти до семидесяти лет человек живет наиболее полно и более всего ценит красоту и радости жизни.
– Pas moi! [25] – воскликнул Леблан.
– Еще в Фесе было несколько немцев, – продолжила Дженет Хетерингтон. – Но, насколько мне известно, они вообще не говорили с Олив Беттертон.
– Возможно, официант или горничная, – предположил Джессоп.
– Всегда есть такая вероятность.
25
Только не я! (фр.)
– И вы говорите, она ходила в Старый Город одна?
– Она взяла одного из постоянных гидов. Во время экскурсии кто-либо мог выйти с нею на контакт.
– В любом случае она внезапно решила отправиться в Марракеш.
– Не так уж внезапно, – поправила его женщина. – Она все забронировала заранее.
– О да, я оговорился, – признал Джессоп. – Я хотел сказать, что миссис Келвин Бейкер довольно неожиданно решила составить ей компанию. – Он встал и начал расхаживать туда-сюда. – Она летела в Марракеш, самолет рухнул и загорелся. Похоже, что женщину по имени Олив Беттертон во время путешествий по воздуху преследует некое проклятье, не так ли? Сначала катастрофа под Касабланкой, затем это… Случайность – или чей-то умысел? Если кто-то хотел избавиться от Олив Беттертон, надо отметить, что существуют более простые способы, чем крушение самолета.
– Кто знает? – возразил Леблан. – Поймите, друг мой: если кто-то дошел до того, что человеческая жизнь или смерть уже не имеют для него никакого значения, то ему проще заложить небольшую бомбу под сиденье самолета, чем поджидать темной ночью в глухом переулке, чтобы воткнуть в жертву нож. Он просто заложит бомбу, и даже не будет думать о том, что помимо жертвы погибнут еще шесть человек.
– Конечно, – сказал Джессоп. – Я знаю, что я в меньшинстве, но все-таки считаю, что есть и третий вариант – что катастрофа была поддельной.
Леблан с интересом взглянул на него.
– Да, такое можно осуществить. Самолет можно просто посадить и поджечь. Но вы не можете отрицать, друг мой Джессоп, что в самолете были люди. Там действительно были найдены обгоревшие тела.
– Знаю, – согласился Джессоп, – это и есть основной камень преткновения. О, я не сомневаюсь, что моя идея безумна, однако смотрите, как аккуратно они положили конец нашей охоте! Слишком аккуратно. Вот откуда у меня такое ощущение. Нам словно прямо сказали: «Это всё». Мы пишем на полях отчета «покойся с миром», и все заканчивается. Нет больше никакого следа, который мы могли бы взять. – Он вновь обратился к Леблану: – Вы ведете поиски в окрестностях?
– Уже два дня, – ответил Леблан. – Взяли самых хороших агентов. И конечно же, самолет разбился в чрезвычайно пустынной местности. Кстати, он отклонился от курса.
– И это имеет значение, – указал Джессоп.
– Ближайшие деревни, ближайшие обитаемые места, найденные поблизости следы машин – все это было тщательно изучено. В этой стране, как и в вашей, прекрасно знают, насколько важно правильно провести следствие. Во Франции тоже пропало несколько молодых ученых из числа
26
Там (фр.).
– Давайте еще раз просмотрим список пассажиров, – предложил Джессоп.
Протянув руку, француз выудил из проволочной корзины лист бумаги и положил перед коллегой, вместе с ним читая строки списка.
– Миссис Келвин Бейкер, американка. Миссис Беттертон, англичанка. Торкиль Эрикссон, норвежец… кстати, что вам о нем известно?
– Ничего такого, что я мог бы вспомнить, – ответил Леблан. – Он был молод, не старше двадцати семи или двадцати восьми лет.
– Я слышал его имя, – нахмурившись, сказал Джессоп. – Мне кажется… я почти уверен, что он зачитывал доклад перед Королевским научным обществом.
– Потом religieuse [27] , – продолжил Леблан, возвращаясь к списку, – какая-то там сестра Мария. Эндрю Питерс, тоже американец. Доктор Баррон. Это известное имя: le docteur [28] Баррон. Блестящий ученый, специалист по вирусным заболеваниям.
– Биологическое оружие, – произнес Джессоп. – Сходится, все сходится.
– Он был недоволен низкой оплатой своей работы, – припомнил Леблан.
27
Служительница религии (фр.).
28
Доктор (фр.).
– Сколько всего шло в Сент-Джон? [29] – пробормотал Джессоп.
Француз бросил на него короткий взгляд, и Джессоп смущенно улыбнулся.
– Просто старый детский стишок, – пояснил он. – Загадка, у которой нет разгадки. Путешествие в никуда.
Зазвонил стоящий на столе телефон, и Леблан снял трубку.
– Алло? – сказал он. – Qu’est-ce qu’il y a? [30]
А, да, хорошо, пришлите их сюда. – Он оглянулся на Джессопа с внезапным оживлением в глазах. – Один из моих людей сообщил: они кое-что нашли. Mon cher coll`egue [31] , возможно – не скажу большего, чтобы не сглазить, – возможно, ваш оптимизм все-таки оправдался.
29
Строка из английского детского стихотворения (в оригинале не Сент-Джон, а Сент-Айвс; пер. М. Смирновой):
Как-то в субботу я шел в Сент-Джон,Встретил мужчину и семь его жен.У каждой жены – по семь лукошек,В каждом лукошке – по семь кошек,У каждой – по семь котят.А люди узнать хотят:Считая кошек, котят и жен,Сколько всего шло в Сент-Джон?Смысл загадки в том, что все перечисленные шли навстречу рассказчику, то есть из Сент-Джона.
30
Что там такое? (фр.)
31
Дорогой коллега (фр.).