Место под солнцем
Шрифт:
— Посмотрите-ка, кто вернулся, — насмешливо протянул он, провожая спутников взглядом. — Король передумал и решил отсидеть свой срок до конца?
— Посмотрите-ка, у кого вновь отрос язык, стоило королю выйти на свободу, — откликнулся Халиф. — Что такое, сынок? Твои ребра зажили, и ты осмелел?
— Не разговаривать! — рявкнул надзиратель.
Гасан подошел вплотную к решетке и широко улыбнулся.
— Иди туда, куда шел. Торгуй шлюхами и наркотой — а я займусь своими делами. Теперь все вздохнут спокойно, и в этих стенах наконец-то будет порядок.
— На твоем месте я бы проявлял чуть больше уважения к тому, кто доставал для тебя этих шлюх, — понизил голос Ливий, замедлив шаг. — Если бы не я, ты бы трахал своих товарищей по камере. Или они тебя, как знать. Напомни-ка, сколько я за них просил? Ах да. Нисколько. Благодаря мне ты чуть ли не каждую неделю бесплатно имел новую бабу в комнате для свиданий, а надзиратели закрывали на это глаза. Что я получал в ответ? Угрозы и попытки разбить мне голову.
Пальцы Гасана вцепились в прутья решетки.
— Катись в Ад, Халиф. Баб я могу достать и без тебя. Работорговцев здесь достаточно.
Ливий остановился и посмотрел на главаря тюремной банды с легкой улыбкой.
— Поглядим, сынок. Обещаю: я сделаю все возможное для того, чтобы шлюх ты не получал. Халиф слов на ветер не бросает.
— Надеюсь, тебя поймают за задницу, когда ты будешь их толкать, и ты вернешься сюда. И тогда мы поговорим.
— И не только поговорим. У тебя еще остались кости, которые я не переломал. Это большое упущение.
Надзиратель схватил Ливия за локоть.
— Я сказал, не разговаривать! — Он посмотрел на Гасана. — А ты сегодня останешься без ужина, Хабиб. Лежи и мечтай о шлюхах.
— Ну у короля-то точно будет ужин, и королевский, — хохотнул тот, отходя от решетки. — Я слышал, у тебя нет ни гроша, Халиф. Вечером буду лежать, глядя в потолок, и думать о том, что ты тоже умираешь от голода.
— Дело твое, сынок. Но лучше умирать от голода на свободе, чем в тюрьме, не находишь?
Подойдя к телефонному аппарату, Ливий опустил в щель полученный от наздирателя жетон, снял трубку и, дождавшись ответа оператора центральной станции тюрьмы, назвал номер Аднана. Тот ответил после пятого гудка.
— Слушаю.
— Привет, это я. Свободный и счастливый.
— Тебя выпустили на полгода раньше? Я был уверен, что это сплетни.
— Это правда от первого до последнего слова. Я соскучился и хочу обнять старых друзей. А еще мне нужны деньги.
— Насчет денег распоряжусь. Как тебя найти?
— Я позвоню. — Халиф посмотрел на стоявшего в нескольких шагах надзирателя. — Может, через пару дней… или дня через три. У меня есть дела.
— Когда закончишь с делами, найди Сезара Ноймана. А потом возвращайся. И поскорее. Нужно кое-что обсудить.
— Послушай, Аднан. Я могу задержаться. Это личные дела. Сейчас я не объясню, но…
— Это ты меня послушай, дитя мое. Ты только что вышел из тюрьмы, у тебя нет ни машины, ни денег, ни крыши над головой. Ты не в том положении, чтобы ставить кому-то условия. Мне — так тем более.
— Все сложнее, чем ты думаешь.
— Выскажусь яснее. Я решил рискнуть и дать тебе шанс. Если все пройдет хорошо, ты получишь щедрую награду. Станешь королем. Заслужишь свою корону.
— Чего? — не понял Ливий. — Какую еще корону?
— Сделай то, что должен — а потом мы все обсудим.
***
Выйдя за ворота тюрьмы, Халиф зажмурился: полуденное солнце было нестерпимо ярким. На глазах тут же выступили слезы, и он в очередной раз вспомнил о безвременно почивших очках. Лучше бы его отпустили вечером или ранним утром. С другой стороны, жаловаться грех: он должен был просидеть в этих стенах еще полгода. Вытерев глаза тыльной стороной ладони, Ливий вышел на дорогу и побрел по обочине, то и дело оглядываясь назад в ожидании случайной машины. Спустя несколько минут ему улыбнулась удача: рядом притормозил ярко-красный кадиллак. Сидевшая за рулем женщина сняла солнцезащитные очки, и он узнал сестру Эоланты.
— О, кто это у нас здесь? — спросила она. — Неужто сам плохой мальчик-красавчик во плоти? Проезжаю случайно — и нате вам! Да шучу, шучу. Эо попросила тебя подвезти. Я в городе застряла, вот и припозднилась. Залезай, пока не испекся на чертовом солнце.
Повторять девице не пришлось — Ливий занял место пассажира и пристегнул ремень безопасности.
— Так как тебя зовут, солнышко — Китти или Кантара?
— «Солнышко» меня устроит. Есть хочешь?
— Очень. Но еще сильнее я хочу увидеть твою сестру.
Кантара вырулила на дорогу.
— Белое тебе к лицу. Я предпочитаю видеть плохих мальчиков-красавчиков без одежды, но, так уж и быть, этого оставлю Эо. Она трещит о тебе двадцать четыре часа в сутки. Не знаю, что за бес в нее вселился. На моей памяти она еще ни разу не вела себя так, когда дело касалось мужчин. Может, ты ее заколдовал?
— Уж скорее она меня, — помолчав, ответил Халиф.
— Это она умеет, — самодовольно улыбнулась Кантара. — Ишь как долго прихорашивался. Даже подстригся. Начнешь с амазонок — а потом перейдешь к сладенькому?
— Амазонки мне не нужны. — Уже в который раз вспомнив разговор с Эолантой, Ливий замер, пораженный внезапной догадкой. — Фамилия твоей сестры — Нойман?
— Да, и моя тоже. А что такое, плохой мальчик-красавчик?
— Сезар Нойман — ваш брат?
Китти бросила на него заинтересованный взгляд, на мгновение оторвавшись от дороги.
— Старший, единственный и любимый. А ты с ним знаком?
— Когда-то мы работали вместе. И, возможно, еще будем работать. Боги милосердные. Эоланта — сестра Сезара Ноймана?.. Он рассказывал, что у него есть сестры, но я никогда бы не подумал, что одна из них служит старшим надзирателем в тюрьме.