Место под солнцем
Шрифт:
Бросив на Халифа недоуменный взгляд, телохранитель жестом подозвал троих коллег. Подчиненные Гектора Минца несколько минут изучали содержимое карманов новоприбывших и отправили их к другой группе мужчин, дежуривших у дверей. Один из них нашел у Сезара шариковую ручку и забрал ее с таким видом, будто тот хотел перевезти через границу двадцать килограмм кокаина. Когда громилы, ошивавшиеся внутри кафе, по другую сторону сетки от москитов, обыскали спутников в третий раз, араб в темном костюме кивнул и указал на дальний столик.
— Господин там.
Гектор Минц вкушал яичницу с беконом, запивая ее апельсиновым
— А, джентльмены, — сказал он по-английски. — Вы пунктуальны. Рад вас видеть, месье Нойман. Надеюсь, вы не слишком расстроились, узнав, что я до сих пор жив?
— Если бы я решил вас отравить, то вы были бы мертвы, — ответил Сезар.
— Если бы не уважение, которое я питаю к вам, вас придушили бы в собственной постели. — Гектор посмотрел на Ливия. — Змей, ты привел свою подружку? Уверен, что ей уже исполнилось восемнадцать, и она может слушать взрослые разговоры? Как по мне, больше четырнадцати не дашь. Любишь совсем свеженькое?
— Это Ливиан Хиббинс, — представил друга Северин. — Ты сказал, что хочешь поговорить…
— … с главным. Но Аднана, как я вижу, тут нет. Он в очередной раз решил плюнуть мне в лицо. Впрочем, другого я и не ожидал.
— Аднан не стал бы бросать все дела и мчаться в Ирак только потому, что у тебя зачесалась левая пятка.
Гектор прожевал еще один ломтик яичницы и сделал глоток сока.
— Да-да. А твоя подружка говорит по-английски? — Он рассмеялся и отложил вилку. — Тот самый Ливиан Хиббинс, который чуть было не убил Гасана Хабиба в иракской тюрьме? Я ожидал, что он окажется мужиком, а передо мной стоит маленькая сучка, которая вот-вот расплачется, потому что мама не разрешает ей краситься и носить туфли на высоком каблуке. Купи своей подружке новое платье и пару побрякушек, Змей. И пусть она выйдет отсюда, мужчины хотят обсудить деловые вопросы.
— Буду рад затронуть деловые вопросы, — ответил Ливий. — Но не понимаю, с кем должен их обсуждать. Единственную маленькую сучку я вижу перед собой. Она смеет говорить с полузнакомым человеком, жуя яичницу, и способна только на то, чтобы чесать языком.
Пару раз стукнув вилкой по столу, Гектор громко расхохотался.
— Смотрите-ка, а парень неплохо говорит по-английски. У тебя нет акцента, малыш. Где ты изучал язык? В тюрьме?
— Вы меня звали, и я пришел.
— Значит, главный здесь ты.
— Да. Мы сядем, если позволите.
— Не позволю. Вы долго ехали сюда, постойте немного. Это укрепляет ноги и поясницу. — Гектор отставил тарелку с недоеденной яичницей. — Так что, Аднан и вправду послал тебя заниматься взрослыми делами? Или ты хотел заглянуть на рынок для того, чтобы прикупить леденцов, но по дороге решил, что хочешь поиграть в работорговца?
Под пристальным взглядом румына Ливий занял один из пустовавших стульев и придвинул его к столу.
— Если вы хотите обсудить деловые вопросы, мистер Минц, то предлагаю начать прямо сейчас. Вы — человек занятой и вряд ли располагаете свободным временем для взаимной ругани. У нас есть товар и клиенты. Все, чего мы хотим — заключить выгодную сделку. Мы не отбираем у вас деньги, не отнимаем территории. Будем вести себя как честные бизнесмены.
— Честные бизнесмены. И чем же вы торгуете?
— Людьми, как и вы.
Гектор погрозил ему пальцем и посмотрел на Северина.
— Ай-яй-яй. Вот так и начинаются проблемы, Змей. Я всегда говорил, что главное в деловых отношениях — доверие. Вы не сказали ни слова о кокаине.
— Кокаин? — ахнул Сезар.
— О, так и мистер Нойман не в куре. Какая неловкость. — Румын откинулся на спинку стула. — Не подумай, что я в чем-то обвиняю тебя, малыш. Когда-то и я был молод и горел желанием поиметь весь мир. Но алчность еще никого не довела до добра. Подумай, сколько белых пятен в вашем плане. Сезар устроит дела на ближневосточных таможнях. Ваши друзья разберутся с таможнями в Европе. А на что вы надеетесь в Штатах? Что будет, если ваших девок поймают за задницу и найдут у них дурь? Не спорю, дело хорошее, стоит того, чтобы пощекотать нервишки. Но я выступаю за серьезный взрослый подход. — Он подался вперед и поставил локти на стол. — Готов выслушать мое предложение, малыш?
— Да, мистер Минц, — кивнул Ливий.
— Я устрою все на таможне в Штатах. И даже найду для вас покупателей. С учетом того, что девок вы везете из Европы, а, значит, с моей земли, я мог бы взять с вас пятьдесят процентов от прибыли. Или даже шестьдесят с учетом оскорбления Аднана. Но сегодня у меня отличное настроение. Вы отдадите мне тридцать пять процентов заработанных денег. По-моему, это честная сделка. Что скажешь?
— Вопросы в Штатах уже решены, — ответил Змей. — Но мы готовы проявить уважение к твоим границам и поделиться четвертой частью суммы.
— Нет, — заговорил Ливий.
Гектор смотрел на него, даже не пытаясь скрыть удивления.
— Что ты сказал?
— Ни цента. Я не заключаю сделок с маленькими сучками, которые прячутся за тройным кольцом телохранителей и боятся шариковой ручки.
— Сорок процентов, — произнес румын, по-прежнему улыбаясь. — Пять из них — за твой поганый язык.
— Для человека, который едва не умер на больничной койке, вы чересчур упрямы, мистер Минц. Знаете, что? Я готов заплатить вам десять процентов. Должно быть, лекарства стоили дорого.
Лицо Гектора стало серьезным.
— Вот что, щенок, — сказал он, глядя Халифу в глаза. — Я не знаю, кто ты, и в какой заднице тебя откопал Аднан, но объясню кое-что. Девки, которых ты намерен продавать, находятся на моей территории. А это значит, что правила устанавливаю я. У тебя есть сутки на размышление. Завтра в тот же час ты явишься сюда — на этот раз, в одиночестве — и скажешь, что я получу свои сорок процентов. Если ответ будет другим, ты лишишься и денег, и товара. А свой хренов кокаин можешь везти в Штаты самостоятельно. Я лично позабочусь о том, чтобы на таможне мистера Хиббинса встретили как дорогого гостя и окружили почетным конвоем. Если такой расклад тебе не по душе, возвращайся в Алжир. Посидишь на коленях у папочки Аднана и пожалуешься ему на то, что Гектор Минц вел себя некрасиво. У тебя есть сутки. Если опоздаешь хотя бы на минуту, пеняй на себя.