Металлическое вторжение
Шрифт:
– Вам пора, - сказал Белениус, указывая вперед палкой, которой доселе опирался на землю.
– Вас ждет трудный переход.
– Ладно, - Шелест улыбнулся, сделал несколько шагов и оказался по пояс во ржи.
– Главное, чтобы тут не было пропасти, - пошутил он.
Свет по-прежнему ярко бил в глаза, мягкие колосья словно расступались, пропуская его... Но откуда могла взяться странная дымка, которой прежде не наблюдалось? Это не походило на утренний туман.
Шелест оглянулся через плечо и увидел, как в дымке исчезает
Шелест помахал ему рукой и побежал через золотистое поле.
Это совсем не походило на испытание. Нестись сквозь поле, залитое солнцем, было приятно, а шорохи колосьев дурманили разум. Шелест прислушивался к ним, погружался в них и в конечном итоге даже услышал какую-то мелодию - или ему только так казалось.
Сосредоточенный на ней, он так разогнался, что Ют, державшаяся за его волосы, закричала:
– Шелест, остановись!
– Зачем?
– Остановись, пожалуйста!
Ее голосок, срывающийся от подступающих слез, был так непривычен, что Шелест немалыми усилиями воли заставил себя отрешиться от шуршащей мелодии, сбавить темп и остановиться.
Едва он замер на месте, как его тело пронзила адская боль. Совершенно не ожидая этого, Шелест согнулся пополам, стиснув зубы. Сквозь плотную завесу боли он едва расслышал голос Ют.
– ...только не теряй сознание, что с тобой?
– Все нормально, - сказал Шелест через силу.
– Просто чувствую себя так, словно бежал, не останавливаясь, целый день... Или даже больше...
– Боюсь, так и было, - пролепетала Ют.
– Чем тебе помочь?
– Ничем не поможешь. Сейчас, подожди.
Ют притихла. Шелест, глубоко дыша, старался забыть о боли, унять бешено бьющееся сердце, сделать так, чтобы в ногах снова были хоть какие-то силы.
– Жить можно, - сказал он через несколько минут.
– Что произошло?
– Горы, - Ют указала назад, туда, откуда они неслись, но Шелест не стал смотреть, поверив ей на слово.
– Они должны быть видны, потому что та дымка скрыла не все, силуэт все равно был виден. И там тоже горы, далеко, - Ют указала налево.
– Мы не могли пробежать все так быстро. Я смотрела туда, они как будто исчезли.
– Что ж, неплохой ход, - кивнул Шелест.
– Если бы ты меня не остановила, то, надо думать, я бы просто умер.
– Наверное. Жуткое место.
– Но выглядит оно все так же приветливо, - Шелест вымученно улыбнулся.
– Получается, здесь одна минута равна внушительному количеству часов? Я совсем не устал, только когда остановился...
– Именно в этом и загвоздка - пока бежишь или идешь, не чувствуешь усталости, - сказала Ют.
– Ладно. Тогда я не хочу проводить здесь слишком много времени.
Шелест медленным шагом пошел вперед. Несмотря на боль во всем теле и сознание того, что ускорение хода может быть
– К земле Вавилона, города снов, где каждый погибнуть за веру готов...
– вдруг пришли ему на ум слова из описания пути.
– К чему это ты?
– спросила Ют.
Шелест не ответил. Закрыв глаза, он сосредоточился на размеренном шаге. Непрестанно он повторял про себя эти слова, а, может, и вслух. В памяти снова всплыли ворота Вавилона. Такие красивые... И этот человек, что стоял у них. Незнакомец выглядел приветливо, кажется, он был совсем не против того, чтобы Шелест вошел в город. Но тогда он не сумел добежать до него.
«Я дойду», - воцарилась в сознании непоколебимая мысль, хотя физических сил уже почти не осталось. Шаг, еще один, десяток, два, полсотни, сто... Шелест не помнил, когда провалился в мягкую темноту.
Пустыня Флайт
– Вся дорога, - сказал Шелест, - начинается и заканчивается тем, что мы спим.
– Похоже на то, - зевнула Ют.
За этот день они прошли порядочное расстояние. Как-то незаметно миновав равнину Света, Шелест и Ют очутились на вполне обычной проселочной дороге, по обе стороны которой высились самые обыкновенные деревья - клены, липы, тополя. Шелест, впрочем, глазам не поверил и осторожно попробовал выдуть из листьев какую-нибудь мелодию. Но ничего не вышло. Зато и новых ран он не получил.
Шелест после продолжительного отдыха чувствовал себя вполне неплохо, а Ют и вовсе была полна сил («Конечно, сама не ходишь и даже не летаешь почти», - ворчал Шелест). Осталось тайной, когда именно закончилась равнина, но оба были рады, что оставили ее позади.
– Я думаю, - сказал Шелест, - что у каждого этапа есть свой хранитель. У Легиона - Кинния, у моря - тот странный тип, у равнины - Белениус. Интересно, был кто у ущелья?
– Если кто и был, нам он себя не показал, - ответила Ют.
– Кстати, о хранителях. Смотри, кто-то сидит.
– Лежит, а не сидит...
Осознав, что сказал, Шелест охнул. Прямо на дороге лицом вниз лежала девочка.
Он подбежал к ней и с замиранием сердца перевернул ее на спину. Девочка сразу открыла глаза и поморщилась от боли.
– Что случилось?
– спросил Шелест.
– Ничего. Упала, - девочка села на землю и потерла грязный лоб.
– А где мои рожки?
– Твои что?
– обомлел Шелест.
Девочка стала шарить руками по земле, словно слепая, и что-то бормотать себе под нос.