Методологические проблемы цивилистических исследований. Сборник научных статей. Ежегодник. Выпуск 2. 2017

Коллектив авторов

Во второй половине ХХ в. в изучении таких фундаментальных правовых явлений, как осуществление гражданских прав и исполнение обязанностей, начал проявляться своеобразный методологический кризис, связанный с невозможностью преодолеть противоречие в дихотомии «нормативная возможность – реальное осуществление права».

В последние два десятилетия исследователи приблизились к мысли о существовании некоторого юридического феномена, имеющего принципиальные отличия от традиционного МПР. Так О.В. Белянская обосновывает теорию механизма непосредственного осуществления прав и свобод. Она считает, что механизм непосредственной реализации прав и свобод личности «представляет собой комплекс средств, факторов и условий, обеспечивающих самостоятельную деятельность личности по реализации своих прав и свобод с целью их более полного и эффективного использования» [4, с. 24, 78]. Существенным отличием от общего механизма

правового регулирования является отсутствие в механизме непосредственного осуществления прав стадии правоприменения. Важнейшей сущностной характеристикой непосредственной реализации является ориентация на правообладателя. Наиболее существенными компонентами данной правовой конструкции автор признает законный интерес, правомерное и фактическое поведение носителя права. Отсюда и значимая особенность константных элементов данного механизма: личность сама определяет процедуру реализации своего права.

В целом не лишенная противоречий и спорных моментов, эта позиция выявляет наиболее существенную особенность данной правовой конструкции: в центре ее находится законный интерес правообладателя, а границы механизма непосредственной реализации прав не совпадают с пределами механизма правового регулирования.

На наш взгляд, следует учитывать безусловную связь двух правовых явлений – регулирования права и его реализации [2, с. 93], а вместе с тем и их принципиальное несовпадение. Наиболее важным отличием обозначенных правовых конструкций являются цели их функционирования. В сфере гражданского права, где используется преимущественно диспозитивный метод воздействия, наиболее актуально изучение механизма реализации прав, в котором важнейшей составляющей и движущим импульсом является интерес правообладателя. Поэтому указанная юридическая конструкция должна быть направлена не только на достижение результата официального (де-юре), но и на действительную, фактическую реализацию тех возможностей (де-факто) для управомоченного лица, которые предоставляются правом. Соответственно целесообразно рассмотреть реализацию прав и исполнение обязанностей с позиции субъекта права. Центральной категорией в этом случае следует признать субъекта, а движущим стимулом – его законный интерес.

Представляется целесообразным рассматривать механизм осуществления субъективных прав и обязанностей как интеллектуально-волевой процесс достижения цели правообладателем, выраженный в определенном порядке юридически значимых действий субъекта, соответствующих условиях и средствах.

Таким образом, механизм правового регулирования и механизм осуществления прав и исполнения обязанностей – принципиально разнокачественные правовые явления. Цель последнего состоит в гарантировании фактической реализации субъективных прав и исполнения обязанностей, предупреждении нарушения субъективных прав, их восстановлении и возмещении ущерба (вреда) в соответствии со сложившимся законопорядком.

С учетом сказанного под механизмом осуществления субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей следует понимать законодательно санкционированный порядок организации фактических и (или) юридически значимых действий участников гражданских правоотношений, обеспечивающий действительное достижение субъектами правовой цели (получение блага).

Основными признаками механизма осуществления прав и исполнения обязанностей являются: динамизм; направленность на фактическое удовлетворение интереса участников гражданского оборота. Состав механизма осуществления прав обусловлен интересами участников гражданско-правовых отношений и закономерностями соответствующих социальных отношений.

Таким образом, механизм осуществления прав и исполнения обязанностей воспринят нами как достаточно устойчивая система, состоящая из определенных функциональных элементов.

Избранный подход позволил изучить элементы и этапы действия механизма реализации прав и исполнения обязанностей.

В научной литературе уже были предприняты попытки осмыслить структуру механизма осуществления прав. Так, Н.И. Мирошникова, а затем Н.А. Дмитрик исследовали категорию механизма осуществления субъективного права с точки зрения единства его элементов. В результате Н.И. Мирошникова предложила набор разнородных элементов, частично относящихся к механизму правового регулирования, частично лежащих за пределами собственно правовой материи: наличие совершенных правовых норм (гражданское законодательство); меры организационного обеспечения субъективных гражданских прав, включая надлежаще организованную деятельность органов и должностных лиц, применяющих гражданско-правовые нормы; правовую информированность субъектов гражданского права; принципы осуществления гражданских прав; правомерное поведение субъектов гражданского права; юридические факты[11,

с. 26]. Особенность данного подхода состоит в том, что механизм осуществления прав представлен как совокупность всех «условий и средств, обеспечивающих реализацию предусмотренных гражданским законом возможностей в виде конкретных субъективных прав» [11, с. 24].

Так, Н.А. Дмитрик подверг критике подобное расширенное понимание механизма осуществления субъективных прав, ссылаясь на то, что данная правовая конструкция – правовой феномен, а следовательно, может включать в себя только правовые элементы [6, с. 25]. Кроме того, по его мнению, нормы не могут являться элементом механизма осуществления субъективных прав, поскольку сами по себе нормы не являются правовым средством для субъекта. Данные замечания, на наш взгляд, справедливы.

Сам исследователь предложил выделять следующие элементы механизма осуществления субъективных прав: субъективное право, обязанность, правовые формы и способы осуществления субъективного права и исполнения субъективных гражданских обязанностей [11, с. 26–27]. А в целом данную правовую конструкцию исследователь понимает как «сквозную систему взаимосвязанных средств (юридического и неюридического характера)» [11, с. 22]. Ценность указанной точки зрения в том, что предметом прицельного изучения становятся центральные составляющие механизма осуществления гражданских прав, представляющие собой его безусловную основу, хотя с подобным пониманием «усеченного» состава механизма осуществления прав согласиться сложно.

Приведенные позиции представляют собой две крайние вариации понимания механизма осуществления субъективных прав: в первом случае размываются пределы данной правовой модели, вторая теория грешит неоправданным изоляционизмом в отношении иных, не менее важных компонентов механизма (предпосылки реализации, правосознание, правоприменение).

Кроме того, в обеих работах, несмотря на предложенное понимание механизма как динамического процесса, недостаточно определены стадии этого процесса, его темпоральное развитие. Ведь совокупностью средств реализации не исчерпывается содержание всего механизма осуществления права. Эти средства направлены на моделирование определенного поведения субъекта. Именно действие конкретных средств должно подвергаться комплексному анализу.

Особое внимание обращает на себя позиция, согласно которой механизм реализации права – это «социально обусловленный, психологически регулируемый и, что особенно важно, законодательно предусмотренный комплекс согласованных действий, прежде всего личности как правообладателя, а также обязанных и других субъектов с целью получения заинтересованной личностью социального блага, опосредованного правом (свободой)» [8, с. 103]. Это одно из немногих определений, сосредоточенных, на наш взгляд, на важном аспекте механизма осуществления – за основу взята не система юридических средств, которая не менее важна в структуре механизма правоосуществления, а юридически значимые действия участников гражданского оборота. Действительно, именно на эти юридически значимые акты направлено действие механизма осуществления прав и исполнения обязанностей. Поэтому учитывая, что механизм осуществления субъективных гражданских прав неоднороден, специфичен как по основным элементам (структуре), так и по используемым правовым средствам, необходимо выявить те факторы, которые вызывают качественные изменения субъективного права в процессе его осуществления, стимулируют переход права из одного состояния в качественно иное.

Методика изучения механизма осуществления прав и исполнения обязанностей, на наш взгляд, должна основываться на представлении о реализации права и исполнении обязанности как смене их качественных состояний. В соответствии с этим под элементами механизма следует понимать составляющие его права и обязанности и факторы (элементы, основные части), воздействующие на них, последовательно преобразующие их из состояния законодательной возможности в состояние фактического осуществления.

С этой позиции элементами механизма осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей являются: субъективные права, субъективные обязанности, юридические факты (в том числе сделки), способы осуществления прав (исполнения обязанностей), средства и формы осуществления (установления, деяния, юридические процедуры).

В широком смысле в состав механизма входят следующие элементы:

а) благоприятная правовая среда;

б) национальная юридическая доктрина, образующая идейную основу механизма осуществления прав и исполнения обязанностей;

в) принципы осуществления прав и исполнения обязанностей;

г) нормы права, обычаи делового оборота;

д) юридические факты (юридический состав);

е) юридические средства;

ж) гражданские правоотношения;

з) организационно-субъектные составляющие;