Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
«С октября 1972 г. по июнь 1975 г. Е.П. Корсаков обучался в Университете повышения политических и экономических знаний и за период учебы подготовил реферат на тему «Щекинский метод на судах морского флота и его дальнейшее развитие в десятой пятилетке»».
Так что определенный практический выход научно-исследовательская деятельность Евгения Павловича получила.
Любопытно следующее. Тамара Григорьевна не имела представления, что Евгений Павлович работал над диссертацией. Знала, что он писал статьи о труде моряков, сама их никогда не читала, но присутствовала на полемических спорах автора статей с коллегами. Не все соглашались с Евгением Павловичем.
По поводу Евгения Павловича отмечу еще, что он довольно регулярно выезжал в командировки по СССР: в Ленинград, Одессу, Ригу, Владивосток, Баку и т. д. С 15 апреля по 8 мая 1965 года был в Японии, что тогда считалось большим событием, настоящей удачей. Позднее посещал Швейцарию.
Евгений Павлович постоянно жаловался в дневнике на различные недомогания, прежде всего на боли в области сердца, а также на мигрень, усталость. В марте 1965 года ему на голову чуть не свалилась глыба льда с крыши.
Ну, а в МГИМО мне бросалось в глаза то, что Наташа выглядела все привлекательнее и наряднее. Ее гардероб оставался ограниченным, особенно в сравнении с девочками из семей загранработников, но нежное личико, лучистые глаза, точеная фигурка, элегантные манеры и походка, жизнерадостность, вкус делали Наташу настоящей красоткой. Особенно мне нравились ее белые сапожки, в них она выглядела просто неотразимой.
При этом в Наташиной корейской языковой группе учились парень и девушка (Валя и Оля), дружившие между собой и впоследствии сблизившиеся с нами, которые не прочь были подтрунить над «бедностью» Наташиных нарядов. У моей будущей супруги имелась кофточка-тельняшка, которую она часто надевала. Этот факт вызывал у Вали с Олей иронию. Хотя Валя сам происходил из семьи очень скромного достатка и не мог позволить себе разнообразие и роскошь в одежде (Олю же родители-загранработники действительно одевали богато по советским меркам).
Мои симпатии к Наташе укрепились после одного инцидента, связанного с лыжами. В Москве я впервые наяву увидел их. В Сочи, где прошло детство, снег выпадал пару раз за зиму и тут же таял. Воспринимался он как большая диковинка, вызывал всеобщий восторг. В момент снегопада в школах даже отменяли занятия, чтобы дать детям позабавиться. Школьники выбегали на улицу, лепили из мокрого снега снежки и швыряли в прохожих. Никто не обижался, горожане от мала до велика впадали в состояние эйфории от такого чуда природы. Позднее, уже будучи студентом в Москве, я порой пытался себе представить, что было бы, если бы москвичи начали пулять друг в друга снежками где-нибудь на улице Горького или у входа в ГУМ.
И вот нас, студентов, повезли в парк «Сокольники» сдавать зачет по лыжному кроссу. Преподаватель физкультуры велел сделать круг по лесу и вернуться к исходному рубежу. Вместе с общей группой я ушел со старта, но вскоре упал. Пока поднимался, стряхивал с себя снег, товарищи по лыжне скрылись из вида за деревьями.
Возобновил бег, но упал опять. Понял, что до финиша не дотяну, и решил пересечь лес по диагонали, чтобы сразу оказаться на финишной прямой. Снял лыжи, взял их под мышку и моментально провалился в глубокий снег. Не знал, что по заснеженному лесу без лыж не пройдешь. Но выхода не было, пришлось продираться по пояс в снегу к заветной прямой.
Спустя какое-то время я потерял ориентир и уже не знал, в каком направлении продолжать движение. Но тут заметил лыжню, по которой ко мне приближались две девушки. Шли они классно. Быстро и красиво. Поравнявшись со мной, остановились. Это были однокурсницы. Помогли надеть лыжи и сопроводили до финиша, где нас уже минут двадцать ждали преподаватель и все остальные студенты. Одной из спасительниц была Наташа.
Летом 1965 года, в каникулы после первого курса, Наташа впервые посетила квартиру моих родителей в Сочи. С подругой Юлей она совершала круиз по Черному морю из Одессы до, кажется, Батуми. Во время стоянки морского судна «Победа» в сочинском порту девушки позвонили мне, и я пригласил их в гости.
Девушки источали задор, жизнерадостность, энтузиазм. Наперебой рассказывали об Одессе, какой это замечательный город, какие там колоритные обитатели, сколь вкусны, сочны и дешевы фрукты и овощи на знаменитом Привозе. Одесские помидоры той поры Наташенька с восторгом вспоминала всю свою жизнь.
Рассказали девочки и то, что плывут они вместе с туристами из Чехословакии, которые довольно критически относятся к СССР. Особенно нашим патриоткам не понравилось то обстоятельство, что один из чехословаков много фотографировал берег. Они даже доложили об этом «подозрительном» обстоятельстве капитану судна. Уже будучи взрослой, Натуля часто со смехом комментировала свою юную бдительность.
В следующие каникулы, после второго курса, 6 июля 1966 года Евгений Павлович достал Наташе путевку на 24 дня в дом отдыха под Сухуми, 21 июля девушка уехала в Сухуми (поезд № 85, ваг. 2, место 3). От нее долго не было писем, и родители волновались. Натуля отдыхала в Абхазии со своим приятелем Мишей. Оттуда обратилась ко мне с просьбой приобрести железнодорожные билеты в Москву. Мой папа это сделал, и Наташа заехала к нам домой за билетами. Меня не было дома, билеты вручила мама. Наташа запомнила, что во время разговора с мамой моя трехлетняя племянница Анюта повалилась на пол и била ногами о пол. Она и впоследствии устраивала «шоу» при контактах с Наташей. Вернулась Наташенька в Москву 25 августа, родители встретили ее на вокзале.
Дружба Наташи с Мишей продолжала развиваться. В дневнике Евгения Павловича имя парня регулярно упоминается. То Миша вместе с Наташей встречают родителей, возвращающихся с отдыха в Карловых Варах. То Миша обедает у Корсаковых. То вместе с ними участвует в праздновании юбилея друга семьи Корсаковых. 7 ноября 1966 года Наташенька «Стрелой» уехала в Ленинград на праздники, вернулась 10 ноября. А 4-5 декабря Евгений Павлович с Наташей, Мишей и еще с кем-то провели в доме отдыха.
В семье Корсаковых не обходилось без ссор. Нина Антоновна упрекала мужа в том, что он не добился в прошлом и не добивается ныне получения б'oльшей по площади квартиры. Ей хотелось жить в трехкомнатной квартире, она ссылалась на примеры более оборотистых друзей и знакомых. Настоятельность квартирного вопроса усиливалась конфронтацией Евгения Павловича с тещей. Жить вместе они уже не могли, необходимо было разъезжаться. Антонина Тихоновна, любя иностранные слова, повторяла: «Все должно быть под моим протекторатом!». Зять не мог терпеть такую позицию. Евгений Павлович попробовал добиться отдельной жилплощади для тещи, Антонины Тихоновны, через хозяйственный отдел ЦК. Отказали, предложив лишь дать добро на обмен квартиры, утеплить имеющуюся (смена батарей и т. д.). Возник вариант обмена двухкомнатной квартиры Корсаковых на трехкомнатную на улице Москвина. Тоже не получилось.
12 июля 1966 года происходит ссора родителей с Наташей. Сначала дочь с опозданием вернулась с дачи, затем без разрешения стала собираться к подруге Тане Михайловой купаться (дома – ремонт теплоцентрали) с перспективой остаться у нее ночевать. Мама возмутилась, Наташа ей в ответ нагрубила. Отец отчитал дочь за «хамское отношение, как к уборщице, к маме». Состоялся длинный разговор, Наташа жаловалась, что она, «как дрессированная, девочки к ней не ходят из-за обстановки дома, мать к ней чересчур строга и т. д.».