Мир культуры. Основы культурологии
Шрифт:
всякого рода, творческими поисками художников и зодчих.
507
Любая эпоха перемен для каждого народа, переход от устоявшегося к
неведомому — время трагических и часто кровавых событий, участником и жертвой
которых становился прежде всего сам народ. “Цена, которую уплатила Россия за
ликвидацию политической раздробленности, не превосходила
положенных на алтарь централизации. Первые шаги абсолютной монархии в
странах Европы сопровождались потоками крови подданных...” [там же, с. 132].
Сквозь эти противоречивые тенденции все же пробивались ростки нового, так
или иначе связанные с идеями Возрождения, глубоко и ярко осветившими Европу.
§ 2 Проблема человека в русской культуре
К XV веку Западная Европа и Италия, в частности, переживали период
высокого Возрождения. Мы уже говорили, что эта эпоха знаменует собой новый
взгляд на античность, имевшую конкретные места дислокации — Грецию и Рим и
существовавшую в то время, когда России еще не было ни как государства, ни даже
как племенного объединения. Поэтому говорить о Возрождении в России XV века
можно лишь в том смысле, что идеи Возрождения коснулись ее как и других
европейских государств. Напомним, что центральной
проблемой Возрождения была проблема человека.
Можно сказать, что Возрождение заново открыло
человека как неизвестную страну, увидело в нем
неповторимую индивидуальность, в которой все важно:
разум, воля, чувства, облик и отношение к миру.
В России, где с самой далекой древности каждый
человек должен был знать свое место — в роду, общине,
социальной иерархии города или деревни, государстве;
где вопрос к встречному звучал не: “Кто ты?”, а “Чей
ты?”; где православная церковь нивелировала людей
М. В. Нестеров.
перед богом и перед властью, — так же значимой
Юность Сергия
Радонежского.
становится человеческая индивидуальность, где бы она
1892—1897 годы
ни проявилась: в государственной службе, в религии, в
искусстве или в повседневности.
Можно сказать, что и для России характерно своеобразное возрождение после
периода иноземного ига, хотя, как отмечает Лихачев, “общее “движение к человеку”,
которое характеризует собой и Предвозрождение, и Возрождение, не освободилось
еще от своей религиозной оболочки” [121, т. 3, с. 461].
Совершенно специфическим образом отразилось изменение представлений о
предназначении человека в религиозной жизни того времени. Здесь еще нет места
той форме гуманизма, которая была характерна для Западной Европы: ни особого
интереса к гуманитарному знанию, ни идеи активного всесторонне развитого
человека. Но отдаленное звучание европейских веяний, поиск иных отношений
человека с миром возникли и развивались в различных сферах духовной жизни
508
России.
Некоторые религиозные движения этой
поры были прямо связаны с византийским
влиянием. Возродившийся в XIV веке
исихазм нашел свое продолжение в России, в
Троице-Сергиевом
монастыре
(его
основатель,
Сергий
Радонежский,
“божественные сладости безмолвия въкусив”,
был исихастом). Сутью исихазма было
общение с Богом в безмолвии, в
М. В. Нестеров. Молчание
созерцательной и благоговейной форме,
свободной от обязательных обрядов и ритуалов. Он предполагал внутреннее
единство человека с Богом, восхождение к нему, основанное на самонаблюдении,
нравственном улучшении самого себя, аскетизме. В нем в скрытой форме
присутствовало стремление к индивидуальности, даже в религиозной жизни глубоко
верующего человека. Исихазму свойственно искреннее и глубокое чувство, которое
выражается не в заученных словах обязательных молитв, а в личном переживании,
не лишенном некоторого налета мистики. Молчаливая беседа ангелов в “Троице”
Андрея Рублева — наиболее яркое проявление идей исихазма в искусстве. В
исихазме человек оказывается не песчинкой в общем потоке, а самостоящим,
берущим на себя весь груз ответственности за свою греховную или святую жизнь.
В городах-коммунах Новгороде и Пскове в конце XIV — начале XV века
возникла ересь стригольников, представлявшая собою прямой бунт против
церковной земельной собственности и взимания церковной десятины с прихожан.
Эта ересь перекликалась с аналогичными движениями в Европе,
провозглашавшими, что коли Христос был беден, то негоже христианской церкви и
священнослужителям обогащаться за счет верующих. Псковские и новгородские
еретики требовали, как и францисканцы (члены ордена святого Франциска) в
Европе, отмены церковной иерархии на том основании, что перед Богом все равны.