Миры Роджера Желязны.Том 18
Шрифт:
Она любила считать себя Той, Которой Все Повинуются, хоть это немного и высокопарно.
Пятнышко приняло человеческие очертания и вскоре оказалось летящим демоном.
Аззи изящно опустился рядом с расстеленной на траве скатертью.
— Здравствуйте, — сказал он с поклоном. — Извините, что помешал. Надеюсь, вы в добром здравии?
— Выкладывай, с чем пришел, — сурово потребовала Ананке. — И лучше для тебя, чтобы новость оказалась хорошей.
— Дело вот в чем, — объяснил Аззи. — Я решил поставить совершенно нового рода пьесу, безнравственную, чтобы хоть как-то противостоять потоку нравственных пьес, которыми мои оппоненты наводнили мир, — этим бездушным и бессмысленным агиткам.
— Ты нарушил мой отдых, чтобы сообщить о своей новой пьесе? Я тебя, бездельника, давно знаю, и пьесы твои меня не интересуют. Хочешь ставить — ставь, при чем тут я?
— Мои оппоненты мешают постановке, — сказал Аззи. — А ты им потворствуешь.
— Ну, Добро того заслуживает, — произнесла Ананке, словно оправдываясь.
— Пусть так. Но ведь это не лишает меня права ему противостоять? И ты здесь для того, чтобы это право обеспечить.
— Тоже верно, — согласилась Ананке.
— Так ты велишь Михаилу и его ангелам, чтоб они мне не мешали?
— Наверно, да. А теперь иди, дай нам отдохнуть по-человечески.
И этим ответом Аззи пришлось удовольствоваться.
Часть седьмая
Глава 1
У себя в офисе Михаил отдыхал в идеальном платоновском кресле — прообразе всех кресел и, по определению, лучшем из когда-либо созданных. Недоставало только сигары. Однако курение — порок, от которого архангел отказался давным-давно, так что на самом деле он не испытывал недостатка ни в чем.
Довольство — такая же редкость в жизни архангела, как и простого человека, и Михаил ценил подобные минуты. Он сполна наслаждался ими, в то же время гадая, долго ли продлится блаженство.
В дверь постучали.
Михаил чувствовал: кем бы ни был этот посетитель, радости от него не жди. Может, не отвечать? Или сказать «Уходите»? Однако он поборол искушение. Архангелу не пристало увиливать от ответственности.
— Войдите!
Открылась дверь, и вошел гонец.
Перед архангелом предстал белокурый кудрявый мальчик в ночной рубашке, с пакетом в одной руке и горстью талисманов — в другой. Это был Квентин, который ринулся в новую работу очертя голову.
— Пакет для архангела Михаила.
— Это я, — сказал Михаил.
— Распишитесь здесь, — попросил Квентин.
Михаил черкнул свою закорючку на протянутом уведомлении. Мальчик сложил золотой листок, спрятал, затем вручил Михаилу тяжелый пакет.
— Ты ведь не ангел, верно? — спросил Михаил.
— Да, сэр.
— Ты ведь просто маленький мальчик?
— Вроде так, — отвечал Квентин.
— Так почему ж ты разносишь сверхъестественные послания?
— Не знаю, — пожал плечами Квентин. — Зато это жутко весело. Чего-нибудь еще от меня надо?
— Вроде нет, — сказал Михаил. Квентин включил талисман и унесся прочь. Михаил почесал в затылке, повертел в руках пакет. Он был обернут в простую серую бумагу. Архангел разорвал обертку и вынул большой медный брусок. Покрутил брусок, увидел надпись. Поднеся послание к свету, чтобы различить буквы, он прочел:
«Михаил! Перестань мешать демону Аззи с его пьесой. Хочешь, поставь свою, но не делай гадостей Аззи.
Михаил положил брусок. Настроение было испорчено безвозвратно. Кто такая Ананке, чтобы предписывать архангелу? Он никогда не принимал утверждения, будто Ананке, Необходимость, равно правит Добром и Злом. Кто сказал, что так должно быть? Просчеты в планировании, вот что это такое. Жаль, что Бог удалился. Он один мог бы навести порядок. Но Он отошел от дел, и как-то получилось, что Ананке осталась за старшую. А теперь она диктует Михаилу свою волю.
— Нет у нее надо мной таких прав, — вслух произнес Михаил. — Может, она и Рок, но уж во всяком случае не Бог.
Он решил предпринять какой-нибудь обходной маневр.
Запрос в Исследовательский центр подсказал ему несколько ближайших ходов. Замыслам Аззи можно помешать. Достанет и простой задержки.
Глава 2
— Попробуй снова, — сказал Гефест.
— Я пробую! — раздраженно бросил Ганимед. — Говорю вам, туда не пролезть.
Олимпийцы сгрудились у своего конца интерфейса, другой конец которого располагался в ящике Пандоры в комнате Уэстфолла. Этой дорогой ускользнул Зевс, и теперь остальные боги и богини хотели выбраться, но интерфейс их не пропускал. Божественный умелец Гермес пытался разными хитростями расширить проход, однако он привык иметь дело с железом несколько иного рода.
Интерфейс тихо загудел, все отпрянули. Через секунду перед ними стоял Зевс во всей своей мощи и славе.
— Явился, не запылился! — воскликнула Гера. Она всегда была остра на язычок.
— Молчи, женщина, — сказал Зевс.
— Хорошо тебе говорить, — отвечала Гера. — Ты там на воле обделываешь свои грязные делишки, а мы томимся в этом проклятом месте. Какое ты после этого верховное божество?
— Самое лучшее, — заявил Зевс. — Я не терял времени даром. И у меня есть план. Но извольте делать, что я скажу, от этого зависит ваша свобода. Бросьте цапаться между собой, объединитесь. Насколько я знаю, скоро сюда прибудет архангел Михаил.
— Ха! Враг! — вскричал Аполлон-Феб.
— Нет, — отвечал Зевс. — Потенциальный союзник. Он явится за одолжением. Нам следует внимательно его выслушать и сделать, что он попросит.
— А потом?
— А потом, дети, нам представится случай отвоевать мир.
— А, новый небожитель! — приветствовал Зевс Михаила, когда тот наконец появился.
Обращение «новый небожитель» покоробило архангела — будто он какое-нибудь новоявленное скоробожество, а не бесплотный дух, равный Зевсу по мощи.