Мистер Грей младший
Шрифт:
— А я обрёл сына, — заметил Кристиан, — Он, прошу заметить, тот ещё мальчуган…
Раздались одобрительные улыбки и смешки.
Анастейша застыла с улыбкой на лице. По сжатым губам Кристиана было видно, что миссис Грей надавила каблуком на его ногу.
— Расслабься, дорогая, — едва был уловим шёпот Кристиана, — Я вежлив, как учитель танцев. Он ведь входит в нашу семью… лишь образно. Он, ведь, не переедет жить к нам…
— Прекрати, Кристиан! — прошипела Ана.
—
Все зааплодировали моему второму отцу. Он немного покраснел, а я, радушно улыбаясь, подмигнул ему.
— Не слишком ли много представлений в один день? — услышал я язвительную реплику одного из гостей, — Боюсь, я всех не запомню. Надо было брать блокнот.
— И сегодня мы, — тем временем, продолжал отец, — в кругу самых дорогих и близких нам людей, объявляем о помолвке Адама Флинна и Фиби Грей.
Мы встали. Я нервно сжимал ювелирную, небольшую, но и не маленькую коробочку…
— Ну, Фиби, протягивай руку своему жениху! — подгонял её мой отец. Она залилась краской, часто моргая от волнения и тяжело дыша.
Она протянула руку, а я, повернул её ладонью вверх. Везде была тишина.
Казалось мне, что я слышал частый и порывистый стук сердца Фиби.
— Ну, что ты медлишь? — похлопав меня по плечу, сказал отец, — Сегодня помолвка!
Я смотрел Фиби в глаза и… не мог пошевелиться.
— Парень смущается! — разряжал обстановку мой отец, — Как-никак, а этого его первая помолвка!
— Дай Бог, чтобы была последняя! — весело желали гости, — Чтобы раз и на всю жизнь.
Кристиану, видимо, это не давало покоя.
— У него ничего не бывает на всю жизнь, — едко заметил Грей, — Он даже рождается и умирает несколько раз в жизни.
— Прекрати, — только и было слышно шипение Анастейши.
Святая женщина. Как она его терпит?
— Никто не слышит, дорогая, — заблуждаясь, прошептал Грей, — И потом, я думаю, что это навсегда. В конце концов, он не так уж и молод… Если вспомнить то время, когда он хотел жениться пять лет назад, то сейчас бы она уже была вдовой или разведённой, а так…
— Хватит! — не выдержала Ана, — Я пересяду от тебя на другой конец стола.
— Ладно. Молчу. Я молчу, довольна?
— Безумно!
Я улыбался, глядя ей в глаза. Я потерял счёт времени. И вот, я открыл коробку. Казалось, в этот момент вспыхнули все люстры над столом. Подготовились все фоторепортёры. Я достал из коробочки небольшой хрустальный самолётик, усыпанный алмазной россыпью… В зале раздались восхищённые вздохи. У этого самолётика даже были огоньки, вымощенные из сияющего, красного хрусталя…
— Что это? — восхищённо шепнула Фиби, она уже давно забыла, что в зале есть кто-то ещё, кроме нас…
Мы были
— Что это, Адам?
— Кажется, он хочет повесить это ей на шею, — заметил, естественно, Грей, — А я говорил, что ни одно потрясение не проходит бесследно. Так и будет звенеть у неё на шее.
— Кристиан, прошу тебя…
— Ана, дарить вместо кольца, в день помолвки самолёт — тебе не кажется, что это немного странно?..
— Грей, хватит! — шикнула Ана.
— Все эти годы я жил для тебя, душа моя, — начал я, кладя самолётик ей в руку, — Похожий самолёт забрал меня от тебя, похожий вернул меня к тебе и теперь, я хочу, чтобы он забрал нас двоих и счастье дождём обрушилось на нас… Потому, что у меня нет никого, дороже тебя…
Раздалась музыка венского вальса, так как, наверное, музыканты подумали, что я уже одел кольцо на её палец… Я вывел Фиби за руку в центр зала, поставил самолёт на пол и начал танцевать вместе с ней… Она смеялась, счастье искрилось в её сияющих глазах. Лёгкость, движение, полёт души и сердца, и, наконец… Самый долгожданный аккорд, и я делаю фуэте, позволяя ей прогнуться глубоко в спине… Шлейф её роскошного платья задевает хрупкий самолётик и он разбивается, искрами рассыпавшись на мелкие обломки.
— Боже мой! — срывается с губ с Фиби, оркестр прекращает игру, но я прошу продолжать играть.
Так было задумано…
Фиби, в непонимании, отстраняется от меня, спеша к осколкам.
— Адам, я… я разбила его, я… Я всё соберу, попытаюсь склеить…
Я опускаюсь на колени рядом с ней, и, замечаю, как её взгляд падает на изящное золотое кольцо, с камнем рубина в оправе бриллиантов.
— Адам, — шепчут её губы.
Я поднимаю кольцо и, аккуратно взяв её дрожащие, холодные пальцы надеваю его на безымянный палец. Вспышки фотографов, вздохи и поздравления… Всё для нас. Всё вокруг нас. Весь мир существует сейчас только для нас…
Мы продолжили наш танец сразу после того, как Фиби собрала осколки и убрала их в свою маленькую, фиалковую сумочку…
От моей Фиби исходил аромат свежести этих чудных цветов, её платье, было показано в танце во всей своей красе, и каждое па фокстрота, исполненное нами двумя, вызывало у гостей бурю эмоций…
— Мне так жалко этот самолётик, — шепнула мне на ухо Фиби, всхлипнув.
— Что ты, детка?.. Я подарю тебе много других самолётиков, не стоит плакать за этот… Он лишь доставил тебе моё сердце и навсегда связал меня с тобой. Только и всего, — я поцеловал её влажную от слёз щёчку, провёл кончиком носа по шёлковой коже, вдыхая её прекрасный аромат.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
В эту секунду мне так захотелось поцеловать её… Это острое желание обожгло все нервные связки моей души, но я держался изо всех сил. Держался, как мог.