Миттельшпиль
Шрифт:
Закончив уничтожение бумаг, он тут же, в комнате, переоделся, чтобы напоминать обычного рабочего, и вышел через черный ход. По пути на вокзал проверился несколько раз и никакой слежки не заметил. После чего купил билет до Выборга. И отправился третьим классом, затерявшись среди экономных финнов и русского плебса, едущего в беспошлинный рай санкт-петербургского обывателя.
Выйдя через два часа в Вийпури из опрятного и чистенького вагона с довольно удобными деревянными скамейками, он постоял на перроне, вдыхая пахнущий железом, смазкой и угольным дымом воздух. Подождав, пока схлынет основной поток пассажиров, Рейли еще раз проверился. Для этого очень неплохо подошел отполированный до блеска столбик газового фонаря на площадке перед вокзалом.
Встреча с связником в парке Монрепо была назначена на вечер, поэтому Сидней успел навестить порт и не только присмотреть нужную шхуну, но и обменяться условными сигналами.
Вечер был хорош. Погода баловала последними днями «бабьего лета», среди окрашенных в желто-красные цвета начавших опадать листьев еще мелькали птицы. И народ неторопливо прогуливался по аллеям парка и даже кое-где сидел на скамейках.
Рейли несколько раз прошелся по тропинке вдоль беседки, пока вокруг и внутри нее суетились несколько компаний горожан. Наконец они ушли и на скамейке остался один парень, якобы любующийся морским пейзажем.
— Любуетесь морем, господин…? — подойдя к сидящему спросил Рейли.
— Йес, ов коз[12] — ответил правильным паролем сидящий.
— Держите, — не стал затягивать встречу Сидней, отдав связнику пакет с деньгами и инструкциями. — И передайте на словах — не позднее февраля.
— Все понял, передам, — пряча пакет куда-то под пальто ответил связник и приподнялся со скамейки, одновременно прощальным жестом подняв шляпу.
Сидней ответно распрощался и неторопливо побрел назад, ко входу в парк, где его ждал извозчик. Ждал и дождался. Столь же неторопливо он отвез Рейли к порту. Уже темнело и потому пробраться к ждущей его яхте не составляло труда. Вернее не составило бы, если бы не неожиданное препятствие в виде тройки пьяных матросов, ругавшихся между собой. Рейли попытался их обойти… и понял, что несмотря на запах они отнюдь не пьяны. Потому что все трое, вдруг развернувшись, рывком бросились на англичанина. Один прыгнул в ноги, второй и третий хотели ухватить за руки. Но не тут-то было. Рейли увернулся от захвата ног, да еще и успел пнуть филера в бок подкованным носком ботинка. От ручных захватов он освободился, резко дернувшись вперед и оставив в руках ошеломленных агентов полиции пальто. Без единой пуговицы, как оказалось. Вся эта сцена прошла тихо, быстро и, похоже, незаметно для окружающего мира. Кажется, жандармы не хотели привлекать внимание финской полиции. Но тем самым они дали неплохой шанс Сиднею.
Вырвавшись из рук агентов, он быстрее преследуемого лисой зайца рванул к яхте, которую вызвал на всякий случай. И, как обычно, не зря. На «Маргерите» его уже ждали. Едва он успел перепрыгнуть на борт, как швартовы были сброшены и яхта, постукивая машиной, устремилась в море…
Из газет:
«Вчера на катке русского гимнастического общества на Патриарших прудах, состоялся «карнавал на льду». С 7 часов вечера на катке стали появляться костюмированные; наиболее интересными костюмами из дамских были: «Шехерезада», «Турчанка», «Гадалка», «Кармен» и «Весна», а из мужских «Трубочист», «Винная монополия», «Гений силы и здоровья» «Я ел Геркулес», «А я нет», «Водолаз» и «Фонарь Цветного бульвара».…»
«Московскiя вдомости» 20.01.1905 г.
«Из Калькутты пишут в английские газеты, что число жертв, которые унесла в Индии чума, приблизительно достигает 3 миллионов. Впрочем, подсчет этот едва ли точен, так как эпидемия еженедельно уносит до 30 000 ч.»
«Петербургскiя вдомости» 19.02. 1905 г.
«Нашим корреспондентом приведена статья, опубликованная 9 марта сего г. в газете Berliner Tageblatt. Утверждения этой статьи действительно достойны упоминания:
«Московскiя вдомости» 7.05.1905 г.
«Из Копенгагена сообщают, что, по словам «Politiken», свидание русского и германского Императоров состоится в августе, в открытом море, близ острова Рюген.»
«Петербургскiя вдомости» 30.06.1905 г.
[1] Реальная запись из дневника Николая Второго
[2] Граф, посол Германской Империи в Британии с 1902 по 1906 год. Цитата подлинная, как и слова кайзера
[3] Факт. В нашей о реальности это также произошло 4.02.1905 г.
[4] Князя Василия Долгорукова, который в этой реальности управляет Третьим отделением Его Императорского Величества канцелярии, в семье императора звали Валей.
[5] «Синенькая» — прозвище пятирублевой банкноты (по ее цвету)
[6] Так прозвали, в подражание исторической Фронде во Франции, мятеж великих князей, чтобы не говорить прямо о бывших членах императорской семьи, как бунтовщиках
[7] Напомню, что завтраком в то время обычно именовался нынешний обед. А «обедали» тогда — в ужин
[8] Французский писатель Эжен Сю, «Матильда» (Eug`ene Sue «Mathilde ou Memoires d’une jeune femme», 1841 г.) — роман был очень популярен в России.
[9] Абзац из книги Дж. Макдоно.
[10] Императорский орден Святого равноапостольного князя Владимира в четырех степенях — военная и гражданская награда с девизом «Польза, честь и слава». За военные заслуги жаловался с мечами, за военные заслуги на поле боя — с мечами и бантом
[11] Выборг (фин. Вийпури) в то время входил в состав Великого княжества Финляндского, имевшего широкие права самоуправления
[12] Искаженное «Yes of course» — англ., переводится «да, так точно», «да, конечно».
Пути и перепутья
Шагай, шагай вперёд, отъявленный маньяк!
Технический прогресс — отрада для души.
Зачем тебе решать, кто — друг тебе, кто — враг?!
Оптический прицел всё за тебя решит!
Алькор, «Техноманьяк»
Дневник императора Николая II
20-го января 1906 г. Пятница. Утром имел два доклада и принял 12 чел. Завтракал Чакрабон[1], передавший мне письмо от своего отца. Гулял и наслаждался теплым воздухом, было как раз на замерзании. Читал до обеда. Вечером покатались вдвоем.
Российская Империя. Санкт-Петербург, Зимний дворец. Январь 1906 г.
«Шестой год пошел, — отстраненно подумал, глядя на себя в зеркало Петр-Николай. — Пятый… пролетел незаметно. И непонятно, удалось чего-то достичь, или нет. Бог мой, как бы узнать точно?». Тем временем Прошка и Терентий оправили последние складки на костюме, и он наконец-то мог выйти к ждущим его придворным. Сегодня ему предстояла самая трудная работа — большой бал. Вместо которого он с удовольствием бы еще пару раз полетал на «пузыре» этого немного сумасшедшего немецкого графа или сходил бы инкогнито в Тестовский трактир. Но положение, как известно, обязывает. Тем более, что траур по Аликс уже закончился. Так что переживай, не переживай — идти надо.