Мне снился сон…
Шрифт:
Отец работал в крупном морском управлении, потому Антон, не желая даже невольной протекции, решил поступать не в мореходное училище. Он выбрал одесскую артиллерийскую школу береговой обороны. Всё-таки артиллерия – мощное современное оружие. А тут ещё и морская артиллерия…
Антон сказал Виктории, что быстро продвигался по службе. «Ещё бы, – подумала она. – Такой талантливый, целеустремлённый, самоотверженный!» В 40-м году капитан второго ранга Вербенцов стал начальником штаба Дунайской военной флотилии… Месяц держала оборону против фашистов флотилия на Дунае. А потом поступил приказ: затопить корабли – и чтобы врагу не достались, и чтобы перекрыть вход в Чёрное море.
Глава 18
– День, вечер, ночь… Там, на острове, только наши внутренние часы подсказывали, какая нынче пора. В какой-то момент наступала усталость – значит, уже ночь… Но в те вторые сутки мы её не чувствовали. Да, бесконечный светлый день уже повернул на вечер, Антон и я сидели на валунах у самого берега, смотрели на ровные перекаты холодных волн, на островки льда и снега, которые плыли мимо, дальше…
Леди Виктория улыбнулась внуку:
– Скоро, милый, я закончу свой рассказ.
– Не торопись, пожалуйста! – почти взмолился он. – Вспоминай, всё, подробно!
– Подробнее… Совсем недалеко от берега вдруг волны необыкновенно забурлили, стали вздуваться. Я ещё смотрела на них испуганно и заворожено, а Антон уже вскочил, схватил меня за руку и потащил к нагромождению камней у подножья скалистой гряды…
– Подводная лодка! – крикнул он. – Неизвестно чья. Скорее!
Через несколько минут, осторожно выглянув из укрытия, он сказал тревожно:
– Немецкая. Я так и думал.
Виктория тоже выглянула. И тот час узнала и силуэт, и раскраску, и конфигурацию перил.
– Та самая! – выдохнула.
Антон понял её: он помнил рассказ девушки.
– Они увидели нашу надувную лодку. Эх, вот когда яркий цвет некстати!
В самом деле: шлюпки на кораблях каравана были специально оранжево-красные, чтобы было видно издалека – спасателям, конечно. Теперь её тоже легко заметили издалека.
– Эти немцы такие пунктуальные, дотошные, – покачал головой Антон. – Обязательно станут искать экипаж.
– Господи, помоги нам! – взмолилась девушка, дрожа от страха. Она не хотела вспоминать, но так отчётливо представила лицо немецкого капитана: обаятельную улыбку, густые светлые волосы. И холодные глаза, слова «Убей креола». Он не захотел, чтоб «девчонка» была задета пулей, он протягивал ей руку…
Виктория задрожала так, что застучали зубы. Антон обхватил её за плечи, прижал к себе.
– Спокойно. Ты не одна.
В этот момент вновь произошло то, что она видела два дня назад. Ушла в глубину, словно провалилась, дверца рубки, оттуда стали выбегать, равномерно опоясывая палубу и застывая как неживые, страшные фигуры в чёрной блестящей резине. А потом появился офицер… Она не могла отвести от него взгляда. А мысли текли почти спокойно: «Это моя смерть – с такими холодными глазами, обаятельной улыбкой. Сейчас протянет руку… Поиграла немного, отступила на два дня, и вновь явилась. Спасибо ей за эти два дня… Самые лучшие в моей жизни…»
От борта субмарины отчалил катер, рванул в сторону островка. И через считанные минуты на прибрежные валуны выпрыгнули чёрно-резиновые автоматчики – восемь человек, – и два офицера. Они были совсем недалеко, и Виктория из своего укрытия вновь близко видела лицо страшного человека, который пугал её до смерти, но и необыкновенно притягивал взгляд – не отвести!
Офицеры коротко переговорили, и капитан рукой указал – вперёд. Отряд пошёл вдоль берега, как раз мимо скал, где прятались двое.
Немец тряхнул головой, сказал своему собеседнику довольно громко:
– Остров мал, обыщем всё, найдём. Судя по лодке, человека три-четыре. Думают, что спаслись.
Он засмеялся, и они пошли дальше, поворачивая вглубь острова. Когда скрылись, Виктория шёпотом перевела эти слова Антону – он немецкого не знал.
– Судя по всему, это тот самый, любимчик Гитлера, с корабля, который у нас прозвали «Призрак». – Антон качнул головой. – Похоже, упорный малый.
– Они нас найдут! – Виктория вцепилась в его руку. – Тони, что же делать?
Он провёл ладонью по её щеке – медленно, ласково, и девушке показалось: сейчас снова её поцелует. Захлестнувшая волна счастья перебила страх… Но Антон опустил руку и только сжал её ладонь успокаивающим жестом. Сказал иронично:
– Этот красавчик слишком самодоволен. Остров мал, но не прост. Мы его обманем… А впрочем…
Антон вдруг широко улыбнулся:
– Слушай, слушай!
И Виктория услышала слабый звук сверху. Он быстро набирал силу, и вот из-за облаков вынырнул самолёт: небольшой, вёрткий, идущий довольно низко, с красными звёздами на крыльях. В ту же минуту Антон потянул её снова в укрытие: возвращались немцы. Они шли быстро, почти бежали. Попрыгали в катер, и тот помчался к субмарине. А Виктория и Антон выбежали на открытое пространство, замахали самолёту руками, закричали. Тот чуть качнул крыльями, и Антон радостно воскликнул:
– Нас заметили! Смотри, смотри – убегают! Знают, что сейчас пилот радирует на берег их координаты!
Подводная лодка уходила в море, хотя люди ещё бежали по палубе. Но вот последняя фигура скрылась в рубке, Виктории показалось, что это был капитан, что он оглянулся и увидел их на берегу. Правда, лодка была уже далеко, и она могла ошибаться…
Через полчаса вновь появился самолёт, уже другой, побольше. Он целенаправленно шёл к их острову, стал кружиться, высматривая место для посадки. Антон успел заранее позаботиться об этом, присмотрел большую ровную поляну. Теперь они стояли на ней, призывно размахивая руками. Пилот понял, стал делать разведывательный круг прямо над ними. Антон повернулся к девушке, глаза его возбуждённо сияли.
– At length did cross an Albatross:Thorough the fog it came;As if it had been a Christian soul,We hailed it in God’s name.Вскинул вверх руку:
– Вот он, Альбатрос, чертит над нами круг, предвещает наше спасение!
У Виктории слёзы катились по щекам. Антон не знал, что она читала брату из Кольриджа, из «Старого морехода» строки, буквально предшествующие тем, которые сейчас произнёс он. Она смотрела на молодого русского офицера и понимала, что такое совпадение не может быть случайным. Перед ней стоял широкоплечий стройный мужчина, с добрыми карими глазами, с чётким рисунком скул и губ на смуглом от морского солнца и ветра лице. Его густые тёмные волосы растрепались, он улыбался ей. И она, улыбаясь сквозь слёзы в ответ, повторяла мысленно, как заклинание: «Я люблю его… Буду любить всю жизнь… Хочу всю жизнь прожить рядом с ним…» Она поймала взгляд Антона, и ей показалось: он читает её мысли, слышит их.