Мое кудрявое нечто
Шрифт:
Коршун приезжал на дачу, когда я была в больнице. Должна была сделать узи, но отложила. Мне хочется, чтобы это случилось, когда Миша будет рядом. У них состоялся сложный разговор с товарищем генералом, и Миша уехал взбешенный. Они ссорятся из-за меня. И хоть я на стороне генерала, вставшего на мою защиту, мысль о том, что их отношения с отцом расстроились из-за меня, мне неприятна. Я не желала развала этой семьи, когда ехала на их дачу с нехитрыми пожитками, собранными в детском доме.
Телефон Миши выключен. А мне необходимо поговорить с ним. Я должна сказать ему одну очень важную вещь. Что-то, что может наладить все, пройти любые преграды, сделать лучше этот мир и
Сажусь в машину и еду к генеральскому дому. У Коршунов там квартира. Миша показывал, какая. Мне не открывают. Ищу на стоянке синий Патриот с люстрой на крыше, но не нахожу. Значит, Миши тут нет. Где мне искать его? Он мог уехать куда угодно. Звонить всем его друзьям, выискивая возможность увидеться?
Сажусь на лавку возле своего старого подъезда, прогоняя чувство голода, последнее время преследующее меня. Поднимаю голову к небу, и вытягиваю отекшие ноги. Тело согревается от ярких солнечных лучей летнего солнца. На улице жара и мне очень хочется пить. Живот бурчит и выгибается небольшим бугорком в левом нижнем углу. Улыбаюсь и глажу место пинка. "Сейчас, найдем мы твоего папочку, птенчик". Щурю глаза от попавшего в них играющего лучика и хихикаю, принимая игру, пытаюсь взглянуть, но проигрываю природе. Оборачиваюсь на открывающуюся с писком домофона дверь подъезда и встречаюсь со знакомым лицом.
– Что ты тут делаешь? Снова пришла запугивать меня? Учти, я заявление напишу, – ощетинивается Милана Васильевна.
– Да не нужно мне ничего. Греюсь я, – весело отвечаю, делить мне с ней нечего.
– Другого места не нашла?
– Страна у нас общая, – говорю еще веселее, – греюсь, где вздумается.
– Надеюсь, ты не рассчитываешь забраться в мою квартиру? – женщина прячет ключ подальше в сумку, решив, видимо, что я наброшусь на нее и отберу его. – А то, смотрю, обрюхатил тебя твой генеральский сын. Что, выгнало тебя великое семейство?
Женщина удовлетворенно улыбается, мол, так тебе и надо, никому не нужная дурочка. Но ее слова не задевают меня. Да, генеральский сын меня, действительно, обрюхатил. Но большего счастья со мной не случалось.
– Это и моя квартира тоже, – уверено парирую я. – Но нет, я не собираюсь выгонять вас оттуда. Живите и наслаждайтесь. Спасибо, что выгнали меня тогда. Останься я с вами, стала бы такой же вечно недовольной, никому не нужной стареющей особой. А теперь я самая счастливая.
Встаю с удобного местечка и иду к машине. Женщина что-то говорит мне в след, но мне не интересно. Мне безразлично, что она живет там, где должна жить я. Что выкинула меня как безродного плешивого котенка. Что издевалась над моей полнотой, уничтожая самооценку несформировавшегося маленького человека. Не сделай она всего этого, в моем животе не пиналась бы сейчас малюсенькая ножка, а может быть и ручка. А еще я горжусь тем, что не почувствовала страха, увидев мачеху, и гнева не почувствовала. Ничего не почувствовала. То, что она сделала, больше не мое горе, это моя радость, мое везение. Такое тоже бывает.
В машине делаю несколько глотков колы, без которой не могу жить уже как месяц. Утоляю жажду, и звоню Тине. Через десять минут она скидывает мне адрес части Коршуна и я еду туда, отвергая ее предложение сопроводить меня.
Часть огорожена высоким забором, закрыта, и проход гражданским сюда запрещен, как и на расположенную рядом с дачей. Я прошу солдата пропустить меня, так как дело у меня важное. Я не могу перестать улыбаться. Солдат вызывает капитана. Ему говорю тоже самое. Наверное, они думают, я сумасшедшая. А я просто Маргарита Владимировна Молодецкая, хочу
Жду в машине. Там климат-контроль от жары спасает. Выхожу только, когда Миша подходит. Теперь не могу улыбаться. Как он воспримет меня? Еще пополнела, да и отеками мучаюсь. Он даже не разглядывает меня. Смотрит прямо в глаза, задумчиво и сосредоточенно. А мне хочется, чтобы на его через чур загорелом лице появилась кривоватая улыбка и он сказал что-нибудь эдакое, после чего не нужны станут объяснения. Но Миша напряжен и серьезен.
– Можно обнять тебя?
Делаю шаг ему навстречу и прижимаюсь всем телом, обхватываю руками его торс и завожу ладони под белую майку, чтобы почувствовать его влажную от жары кожу. От его прикосновений внутри все переворачивается, а в животе снова оживляется будущий человек. Огромная ладонь накрывает двигающееся место, и движение замирает на несколько секунд, словно изучая новое прикосновение, а затем разражается тирадой толчков и бурчанья. Хихикаю.
– Я ему понравился, – теперь Миша улыбается, но не самодовольно, как часто бывало раньше, а умиротворенно. – Я мечтал прикоснуться к вам обоим.
– Откуда ты узнал?
– На будущее, – от его ладони, поглаживающей живот, становится жарко, – мы с Тиной болтливые и не умеем хранить секретов.
– А как же тебе доверяют военные тайны?
– В моей голове что-то щелкает и они запираются там на замок.
Смеюсь. Вот, он сказал глупость. Мне не хватало этого.
– Мы можем поговорить? – он спрашивает умоляющим тоном, сводя брови на переносице, но не отводит ладонь от новой жизни.
– Неет, – умоляюще же протягиваю я, решив вспомнить тираду, которую он выдал однажды по дороге из банка, где решил вопрос с моим кредитом. – Пожалуйста, давай ты не будешь говорить сейчас. Это же затянется часа на три! Я слишком голодна сейчас, чтобы ты говорил! Поговорим потом, когда я поем и у меня будут силы медленно попивать колу и слушать тебя!
– У тебя шикарная память, – смеется Коршун.
– Миш, серьезно, я очень голодная.
– Могу предложить нашу скромную столовую, или подожди пять минут, я заберу вещи и мы посидим где-нибудь.
Я отказываюсь есть в столовой военной части, потому как там сейчас обед, и Миша выносит мне первое, второе, третье и компот. Мы едим недалеко от машины, расположившись прямо на траве. А что, это почти пикник в лесу у дачи, на который я так и не сходила. Едим молча. Но не смотреть друг на друга не получается.
– Ты боишься остаться со мной наедине, поэтому мы сидим тут, напротив КПП?
Мотаю головой.
– Я не боюсь. Твои друзья подарили мне электрошокер. Ты научишь меня им пользоваться, и я буду всегда носить его с собой, когда ты рядом.
Кудрявая голова откидывается назад, издавая громкое "Ха! Никаких проблем!" и я снова смеюсь.
– Миша, – беру его ладонь в две свои, и смотрю в глаза, теперь идеально подходящие небу, – я поверю тебе, если ты поверишь мне. У меня не было никого.
– Думаешь, я не понял этого? Рита…
– Назови меня, как раньше.
– Пухляш…
– Коршун! Мать твою! Че, место для свиданий нашел что ли? – доносится ор справа. Ниче, что у нас часть закрытая?
– Виноват, товарищ полковник, – смеется Миша, – жена приехала.