Мое открытие Москвы: Новеллы
Шрифт:
Метро для Москвича - дом родной. Царство вечно хорошей погоды. По лестницам, переходам, залам он движется, не глядя на указатели, безошибочно, быстро и уверенно. Уму непостижимо, как он, находясь в этакой людской каше, ухитряется никого не толкнуть и не задеть плечом. В вагоне он - молодость есть молодость - читает спортивные новости, стоя на одной ноге. Сесть на мягкую скамью он не спешит - на «Новослободской» или «Павелецкой» наверняка войдет старушка или пассажир в годах, придется уступать место и стоит ли из-за трех-четырех минут - от станции до станции - занимать его?
Если вы хотите поговорить с Москвичом по душам, узнать столичные новости, навести полезные справки, - садитесь в такси. Может, конечно, попасться неразговорчивый водитель, который будет молчать на всем пути из Быкова в Домодедово. Или будет - что в жизни не случается!
– петь оперные арии, подражая знаменитым солистам: была у меня однажды и такая поездка. Но обычно таксист отличается деловитой словоохотливостью, и, зорко и умело маневрируя в бесконечном машинном потоке, он с удовольствием пооткровенничает с пассажиром о домашних делах, позлословит на перекрестке относительно регулировщика и даже покритикует «Вечернюю Москву» - надо бы ей, московской оповещательнице новостей, быть повеселее… Но одновременно он не забудет показать Трех Лебедей (так называют дома на сваях), новые кварталы (целый город) Бирюлева, цирк, приспособленный для акробатических и иных чудес, и Дом книги на новом Арбате - самый крупный книжный магазин в Европе… Да мало ли что может порассказать неунывающий малый за рулем, делающий за смену едва ли не пятьсот километров! Кого он только не повидает: отвезет пенсионера в аптеку, инженера на завод, космонавта в Звездный городок, снабженца на мясокомбинат, длинноволосого юнца к магазину магнитофонов, художника на Кузнецкий мост, хоккеиста в Лужники… Поистине какая смесь одежд и лиц! Он не прочь поворчать и посетовать, пройтись насчет столичной сутолоки, от которой никуда не деться, но жить без Москвы не может и даже в дни отпуска, жарясь на пляже под крымским солнцем, увидев приехавшего из города на семи холмах, бросается к нему, как к родному: «Ну, как там столица? Не жарко ли? Или, наоборот, дождит?»
У Москвича множество возрастов и профессий. Он завидно молод рано утром, отправляясь первым потоком - от шести до восьми - на завод, в институт, школы, техникумы. От восьми до девяти утра - ему за тридцать, он спешит в конторы, к магазинным прилавкам, в столичные учреждения. После десяти - пауза. И потом начинается поток едущих за покупками, спешащих в магазины, универмаги, мастерские, на рынки…
Москвич гостеприимен. Если он даже невероятно торопится (маршрутная машина уходит ко взлетной площадке через одиннадцать минут!), он все-таки - одним движением руки - укажет дорогу приезжему. Многословные рассуждения Москвичу не по душе, он просто скажет: «Поезжайте до «Сокола», а там спросите, где Песчаные». Он охотно научит приезжего водителя, как миновать дорожные тупики, обозначаемые «кирпичами», и выехать на Большой Каменный мост.
Он любит футбол, хоккей, балет на льду и посещает Лужники или недвижно замирает в положенные часы перед телевизором. Он - театрал и предпочитает либо Малый театр театру на Таганке, либо - последний первому. Он рьяный охотник до художественных выставок и готов день-деньской простоять в очереди перед музеем на Волхонке, чтобы увидеть Джоконду, привезенную в Москву из Лувра, полюбоваться античным золотом или сокровищами скифских курганов.
Он - книжник, записан в трех библиотеках, выписывает «Науку и жизнь» и «Книжное обозрение», покупает «Литературную газету» и «Неделю», а также толстые журналы в киосках, постоянно наведывается в Дом книги на проспекте Калинина, в «Книжную находку», что возле памятника Первопечатнику. Он не прочь побывать на поэтическом вечере и поспорить об авангардистах и классиках, но все же больше любит, если говорить положа руку на сердце, Пушкина и Есенина.
Знает ли он Москву, наш неутомимый Москвич?
Не спешите, друг-читатель, сразу ответить. Да, пожалуй, и невозможен в этом случае односложный ответ. Перед каждым из нас Москва открывается вновь и вновь, иногда самыми неожиданными сторонами. Москва не только город, а целый мир, его постигает каждый по-своему, в меру отпущенных сил, знаний, возможности, зоркости. Взгляните с птичьего полета на серебряную подкову Москвы-реки, ее воды из века в век несут груз русской истории. Говорят, что дубы в Коломенском помнят Ивана Грозного. Под их сенью отдыхали, еще не чуя скорой погибели, отряды мятежного Ивана Болотникова. Дорожки Тверского бульвара навсегда запечатлели легкую поступь Пушкина. Имя Пресни неотделимо от красных баррикад. В полированных плитах Мавзолея можно увидеть не только облака, проплывающие в синеве над Кремлем, но и сверкание штыков тех, кто в сорок первом незабываемом прямо отсюда, с Красной площади, шел в бой.
Прекрасна Москва, озаренная огнями праздничного салюта, расцвеченная фейерверком, который в давние годы именовался «потешным огнем». О, это небо Москвы, украсно-украшенное кремлевскими звездами, оно живет постоянно в сердце, куда бы мы не уехали…
Знаем ли мы Москву? И да, и нет. Да, потому что по множеству улиц пройдем хоть с завязанными глазами. Нет, потому что Москва - это увлекательнейшее путешествие в ближние и дальние пласты Истории. Москву можно уподобить дому, этажи которого соединены скоростным лифтом. Вы едете на нужный этаж, и перед вами - вся Москва. Она действительно вся, но не надо забывать, что и внизу, и вверху еще множество этажей, желательно увидеть каждый, во всей его единственной красоте.
Для того, чтобы слыть Москвичом, вовсе не обязательно жить в столице. Все соотечественники сердцем москвичи. Лев Толстой однажды заметил: «Глядя на Москву, каждый русский понимает, что она - мать». Ни об одном другом городе России не сложено столько былей, преданий, легенд, пословиц, поговорок. В минувшем веке народная мудрость так определяла положение первейших городов страны: «Новгород - отец, Киев - мать, Москва - сердце, Петербург - голова». Говорил народ и о том, что от копеечной свечи Москва сгорела (много споров, какой из пожаров имеется в виду), что Москва людна и хлебосольна, что в Москву ездят за невестами и песнями и что, кто в Москве не бывал, красоты не видал.
У каждого из нас на карте Москвы свои «белые пятна». По мере того как они исчезают, Москвич удивленно разводит руками: как можно было жить в столице и этого не знать! Книга о Москве, которую ты, читатель, держишь в руках, быть может, тебе откроет и такие места, где ты бывал, которые ты знаешь, но которые надо увидеть глазами нашего Времени.
Москву нельзя не любить. Когда ее могущественная и державная красота раскроется в разнообразных чертах и подробностях, ты поймешь, какое это великое счастье - быть Москвичом.
Память слова
С мала ключика студёна потекла река,
С невелика начиналась матушка-Москва…
Песня
Произнесем вслух старые московские наименования, они звучат как докатившееся до наших дней эхо глубокой старины: Большой и Малый Гнездниковские, Оружейные, Ольгинский, Гжельский переулки, Краснопрудные, Полоцкая, Неглинная, Нарофоминская, Мастеровая, Верхняя Масловка, Зубовская улицы, Иваньковское шоссе, Крымская площадь, Новодевичья набережная… Многие названия звучат как стихи. Например, Нагорный переулок расположен по нагорному берегу ручья Золотой Рожок. Охотничья улица в Сокольниках проложена там, где некогда была слобода егерей-охотников.
Обходя седовласый кремлевский холм, кто из нас не любовался стройной проездной Боровицкой башней. Она с давних пор принадлежит к числу тех кремлевских строений, что придавали красоту и величие не только «великоградным стенам» крепости, но и всему «царствующему граду». Для меня, думаю, и для многих, сладостно наименование башни - Боровицкая. В слове «бор» - стозвонный шум сосен, запах хвои, янтарные подтеки на стволах, лепет лесного ручья… При впадении Неглинной в Москву-реку возвышался живописный холм, поросший лесом. Не было еще кремлевских винно-кирпичных кладок, таких нам привычных, и самая буйная фантазия тогдашних книжников не могла представить себе современные московские улицы. На месте Манежа и Университета мирно паслись лоси, медведи шли на водопой по берегу Неглинной - от нынешнего Кузнецкого моста к Александровскому саду… Звери давно разбежались из людного места, ни одного могучего дерева не пощадил топор, и только птицы сохраняют верность старым гнездовьям - столетиями возвращаются они к местам, в которых привыкли жить.