Мое побережье
Шрифт:
Это были худшие ночи, когда я давала ему советы, чтобы он был счастлив с ней, а потом запиралась в комнате и рыдала навзрыд, даже не зная, к кому обратиться с вопросом: когда это, наконец, закончится?
А закончилось все плохо. Плохо для Тони, как ни странно. Он зарекся меньше доверять людям, в то время как я похвалила себя за проявленное подобие «мудрости», не начав усугублять и без того паршивое положение дел избитым: «я же говорила».
Встретить женщину с норовом закаленным, когда и твой не подарок — гиблое дело. Но если она, ко
Я постаралась перевести тему в иное русло, дабы не ворошить болезненное прошлое:
— Про ту девушку с фотографии много говорили. Вот и спросила. Ты ведь ничего не рассказываешь, — «как раньше», — едва не сорвалось с языка.
— Я удалил ту фотографию на следующий день.
Попытка беспечно вздохнуть:
— Ну, у меня была мысль, что это — интернет-формальность ради физической близости.
— Красиво сказано.
Он не иронизировал и не злословил. Мы почти общались. Почти как друзья.
Тони отбросил недокуренную сигарету в начавшую покрываться легкой корочкой льда к наступлению ночи лужу, когда Брюс окликнул нас и предложил пройти внутрь.
Лишь перед тем, как я собралась развернуться, меня вдруг остановил невидимый барьер с эффектом ожидания — он протянул руку к моему лицу. Легкое движение пальцев; отросшая, растрепанная ветром челка исчезает с глаз.
Старк вдруг замер, на что-то уставившись. Проследив за его взглядом, я поняла, что Тони смотрел на сережки.
— Не думал, что ты их носишь, — проговорил и, наконец, моргнул, переключая внимание на шарф.
Сережки не виноваты, что ты — мудак.
— Ношу, — просто ответила я, так и не найдясь с альтернативным прозвучавшему в голове ответом.
А потом, не дав сказать ни слова, он развернулся, стремительно двинувшись к боулинг-клубу.
Я некоторое время бездумно смотрела ему в затылок. Ну, конечно, лишь Старк может удалиться по-английски, подставив бессильному взгляду свою спину, столь тонко и завуалированно послав разбираться с ворохом взбалмошных мыслей без его участия.
Здесь было круто.
Звучит далеко не высокопарно, но иначе не выразишься; обилие синего, отражающегося даже от светлого паркета неоновым сиянием, завораживало.
Наш столик был окутан приятным полумраком. Тони первым делом заказал всем пиво за свой счет, нагло игнорируя мои протесты с высказыванием нежелания потреблять сегодня алкоголь. Впрочем, когда на столешницу опустилась бутылка с изображением яблока, намекающая на вкусовую особенность напитка, моя ретивость несколько поубавилась. А, стоило распробовать — и вовсе улетучилась.
Никогда не думала, что скажу это, но пиво оказалось вкусным.
В процессе игры мне откровенно не везло: сперва, выбрав наиболее легкий шар, я мысленно прокляла собственную наивность, ибо пальцы застряли в дырках ровно перед броском; затем — чуть не отдавила ногу, в самый последний момент поймав шар со слишком широкими отверстиями, выскользнувший из рук.
Броски выходили
Радовало то, что я была в своем невезении не одинока; достойную борьбу между собой вели лишь Тони с Наташей, в то время как мы с Брюсом по очереди с легким налетом на истеричность посмеивались, глядя друг другу в глаза, после того, как шар улетал в совершенно ненужном направлении.
— Может, нам стоит попробовать разогнаться? — полюбопытствовал он, садясь рядом со мной и отхлебывая пиво, пока Старк ждал свой «счастливый шар».
— А представь, если мы запнемся перед чертой и упадем носом в паркет? — моя бутылка стремительно пустела. От состояния, близкого к определению «алкогольное опьянение», я была далека, но приятная легкость расслабляла.
— Вот в этом я почти уверен, — согласно вторил Беннер и улыбнулся, как умел только он.
— Эй! Никто не хочет сходить за выпивкой? — Наташа, вынырнувшая у меня из-за спины, уперлась руками в стол и фактически нависла над Брюсом, совсем не тонко намекая. — Старк слишком трезвый и оттого до невозможности вредный.
— С ним такое бывает, когда он недобирает.
— Брюс.
Визуальная борьба длилась недолго; у меня появилось ощущение, что Беннер был из тех непоколебимых личностей, кто способен выдержать напор любой силы, прослывая таким образом в качестве человека с железным стержнем, которого не сможет сломить в свою пользу никто. Даже девушка с такими красивыми глазами, как Наташа.
Ее веки покорно опустились первыми.
— Я тебе еще это припомню, — шутливо пригрозила она, отталкиваясь и беря курс на барную стойку да Тони, очевидно, готового к походу в любое время суток и в любую точку мира, если его конечная цель подразумевает потребление спиртных напитков.
— Буду ждать с нетерпением, — улыбка Беннера вышла слишком уж лукавой. Интересно, он замечает, как заимствует ее маленькие бытовые привычки?
Уединение напомнило мне наш первый совместный поход в клуб: схожая тусклость освещения, льющиеся последние музыкальные новинки. Разнился уровень эмоциональной близости между нами.
Он заговорил, когда две спины скрылись из виду, непривычно тяжело вздохнув и вперив взор в бутылку с недопитым содержимым. Словно бы на пару лет внезапно повзрослев. Сняв маску беспечности, которую был вынужден держать достаточно долго.
— У тебя когда-нибудь случалось такое, что ты хочешь доверять человеку, но не можешь?
Я растерялась, не совсем уверенная, какого ответа от меня ждут.
— Не исключено.
Он снял очки и устало потер веки.
— Обычно я не заинтересован в подобных вещах, — заговорил после короткой паузы, — но Наташа переживает, и я не вчера родился, чтобы не заметить. У нее, — он замешкался, сконфуженно крутя пальцами дужку, — задержка.