Мои путешествия
Шрифт:
07:40. Я плохо разбираюсь в циклонах. Над нами еще несколько минут назад было чистое голубое небо, а по горизонту располагались темные тучи. Сейчас они со всех сторон сомкнулись, и все потемнело. Паруса плохо работают, не знаю, какие поставить — то слева, то справа задувает. Долго работать со шкотами невозможно — руки мерзнут. Меня настораживает, что птицы вокруг летают как-то нервно, не так, как всегда.
08:00. Да, мы попали в глаз циклона. Все небо заволокло туманом, пошел мелкий дождь. Так было все эти два дня, только ветер развернулся. Еще светло, но скоро стемнеет. Наверное, уберу грот. Скорость яхты 6–7 узлов. Скорость ветра 35 узлов. Температура в каюте плюс 5.
9 января 1991 года
49°52’69’’ ю.ш., 45°30’89’’ з.д.
Холод все такой же — в каюте плюс 3, с Антарктиды несет ледяной ветер. Но хорошо, что он попутный. От этого поднялось настроение. Я пою песенки. Заменил «носовой платок» на штормовой стаксель. Скорость яхты 6 узлов.
01:00. Выпил из термоса чая — с сухарями. Какие вкусные сухари! Мне их насушили в Сиднее жены моих друзей: Лена Скорникова, Наташа Демидова, Наташа Сорокина, Аня Гурьева, Лариса Линвик. Каждая сушила по-своему, да и хлеб разных сортов. Я как достану новую пачку, так и вспоминаю их. Они все русские, родились в Харбине, да жизнь забросила в Австралию, в Сиднее они и осели. Два месяца я готовил яхту к плаванию, и все это время они мне помогали. Без их помощи трудно пришлось бы. Миша Демидов приготовил и укомплектовал весь инструмент. Юра Скорняков все свое свободное время был со мной. Мы с ним ездили по фирмам и магазинам — закупали продукты для кругосветки. Да и часто я ночевал у них дома — на яхте ведь нет душа, чтобы помыться. Юра, его жена Лена и сын Сережа забирали меня к себе домой, вкусно кормили. Я мылся в душе, а потом смотрел русские фильмы, записанные на видеокассетах.
Сейчас ем сухари и вспоминаю всех этих добрых людей. За границей они остались более русскими, чем мы в России. Все живут дружно, друг другу помогают. Говорят между собой только на русском, ходят в православную церковь. И встречают тех, кто приехал в гости из Союза, будто своих родных братьев и сестер.
Пью чай, с хрустом грызу австралийские сухари. И вспомнил сухари, которые мы ели в полярной экспедиции «Комсомольской правды», когда готовились к трансарктическому переходу летом 1987 года. У нас каждый день была спортивная тренировка, а вечером — подготовка снаряжения. Мне Дмитрий Игоревич Шпаро велел поехать и получить на складе «стратегический материал». Поехал я и гадаю, что же это за «стратегический материал»? Не смог ничего придумать. Карабин с патронами — от медведей отстреливаться — уже получил. Пиротехнику, ракетницу, фальшфейеры тоже — уже на базе экспедиции хранятся. Может, какое военное задание нам поручают? Так вроде бы не должны, с нами же будут идти парни из Канады.
Получить «стратегический материал» поручили мне и Толику Федякову. Но у него не спросишь, он был такой важный, особенно если ему что-то Шпаро поручал. Он любил выслужиться, да мы и недолюбливали друг друга из-за того, что были конкурентами в той экспедиции. От советской стороны должны идти семь-восемь участников, а когда тренировались, претендентов было десять. Шпаро сказал, что отберет основной состав в последний день. А кто будет плохо тренироваться и работать, тот не пойдет. Но мы-то прекрасно знали, кто точно пойдет, а кто под вопросом.
Точно пойдут те, что уже ходили к полюсу в 1979 году: Юра Хмелевский, Толик Мельников, Василий Шишкарев и сам Шпаро. Без врача в экспедиции не обойтись, значит, точно пойдет Миша Малахов. Саша Беляев — это любимец Шпаро по Институту стали и сплавов. Шпаро его любит, да и Саша у него как интендант все делает. А особенно в фотоделе. Шпаро фотографирует, но ничего не понимает ни в пленках, ни в фотоаппарате. Саша все за него делает. Если Саша не пойдет, значит, Дмитрию не надо брать с собой фотоаппарат, он будет лишним.
Так что под вопросом оставались четверо: Анатолий Федяков, Валера Кондратко, Саша Шатохин и я, художник с Дальнего Востока. Только один из нас пойдет, а троих отсеют. Так что мы не очень-то друг друга уважали, разговаривали мало. Причем все претенденты были москвичи, кроме меня и Миши Малахова — он из Рязани.
У Федякова я ничего не стал спрашивать, а только подумал: раз ему тоже поручили, значит, ему Шпаро доверяет. Значит, Федяков еще один плюсовый балл заработал. Федяков это понимал и держался со мной высокомерно. Я молча залез в будку рафика, а он сел впереди, и мы поехали. За Москву, в какую-то воинскую часть. Там показали ходатайство от редактора «Комсомольской правды», и нам выписали пропуска на территорию части. Я сидел в машине, а Толик где-то бегал, метался из одного здания в другое. И так продолжалось очень долго. По его виду было понятно, что все идет с трудом: никто не хочет выдавать нам «стратегический материал». Но Федяков не сдавался, он знал, что если ему не выдадут, то Шпаро строго спросит с него. Вот он и прилагал все усилия. Я уже потерял надежду на успех Федякова и в душе радовался. Но, с другой стороны, мне все-таки хотелось посмотреть на этот «стратегический материал».
Подбежал Федяков, весь раскрасневшийся, вспотевший, и говорит: «Быстро к складу, пока на обед не закрыли!» Мы мигом туда. Смотрим — тучный прапорщик носит со склада бумажные мешки на весы и отвешивает нам. Я его тихонько спрашиваю, что находится в мешках? Но он, как человек военный, не выдал тайны, сказал лишь, что «стратегический материал».
Снова я сел в лужу, боюсь признаться, что не знаю, что это такое. Но тут выручил меня шофер. Он без всяких затей спрашивает: «А что это, и с чем его кушают?» И тут я услышал, что это — сухари. Будь ты неладен! Оказывается, они у военных числятся на складах под названием «стратегический материал».
03:30. Включил «Навстар» — что он нам покажет? Ура! Мы прошли 50-ю широту и вышли из зоны наибольшего распространения айсбергов.
9 января 1991 года
09:40. Ветер ровный, бакштаг. Солнце идет к закату, небо в тучах. Читаю лоцию восточного побережья Африки: «…в районе между мысом Сен-Франсис и островом Берт на глубине 366 метров обнаружены снаряды и проржавевшие контейнеры с отравляющим веществом иприт. Траулерам в указанном районе надлежит принимать меры предосторожности…»
Что это за люди, которые выдумали оружие и сбросили его в океан?! Я твердо верю, что они расплатятся в аду за свои сатанинские поступки. Когда я уходил в плавание, меня просили в географическом обществе Австралии все полиэтиленовые пакеты от продуктов на яхте сохранить, не выбрасывать в океан. Так я и делаю — складываю пакеты в пустой мешок. Добрые люди в Австралии борются, как нам кажется, с такой мелочью, а тут контейнеры военного дерьма на дне океана. Да, до низшей ступени опустился человек в своем грехопадении.
10:30. Прошли нулевое склонение [71] и вышли из восточного в западное магнитное склонение. Если провести линию между Северным и Южным магнитными полюсами, то она выведет на Землю Адели в Антарктиде. Первыми людьми, ступившими в 1909 году в этот район, были участники экспедиции Эрнеста Шеклтона [72] — Дэвид, Моусон и Маккей. В то время как партия Шеклтона шла к географическому полюсу, три путешественника приближались к Южному магнитному полюсу.
71
Магнитные полюсы Земли не совпадают с графическими полюсами, поэтому стрелка компаса, как правило, указывает не точно на север. Это отклонение называется склонением.
72
Шеклтон, Эрнест (1874–1922) — англо-ирландский исследователь Антарктики, деятель героического века антарктических исследований. Участник четырех антарктических экспедиций, тремя из которых командовал.