Мои семейные обстоятельства
Шрифт:
— Просим прощения, но мы не можем выдать вам билет.
На несколько секунд я просто выпадаю из реальности.
— Что, простите? По какому праву?
— Не могу знать. Распоряжение сверху. Пожалуйста, пропустите следующего клиента.
Я медленно отхожу от стойки. Конечно, можно начать громко скандалить, перекрыть доступ другим клиентам и мешать работать операционисту. Но добьюсь этим лишь того, что загремлю в каталажку до выяснения подробностей и пропущу поезд. Он — это фактически мой единственный способ добраться домой, поскольку личного авто у меня нет, а брать внаем транспорт не позволяют средства.
—
— Моя мать — член совета директоров нашей железнодорожной системы, заказ на вас пришел от кого-то из инвесторов, дескать, невыезд по семейным обстоятельствам. Брак по принуждению, ведь так?
— Почему вы так решили? — морщусь в недоумении.
— На бланке печать — меч в круге. Большие города земель Фьюринов давно получили право использовать собственные печати. Викка входит в их число. Так что меч в круге встречается только на документах, связанных с самой семьей Фьюринов, а не с ее землями… Например, на брачных договорах. Моя мать в этом хорошо разбирается, так что я знаю, что говорю.
— Вот как, — мне хочется срочно развернуть письмо дяди и пересмотреть все печати, что там проставлены, но я гашу этот порыв. Сейчас не время, да и кажется мне, что говорящая со мной женщина права.
— У вас, аристократов, вечно все кувырком и не по-человечески, — продолжает она, сочувствующе качая головой. — Возьмите эти бумаги, покажите их проводнице восьмого вагона. Ее напарник заболел, так что в купе проводников есть свободное место. Бумаги уничтожьте, как только поезд тронется…
— Зачем вы рискуете?
— Я всего лишь отдаю вам документы, — подмигивает. — Сама не терплю принуждения в отношениях и другим этого не желаю. К тому же я вас узнала, вы с моим братом учились на одном курсе. Алекс Роуж, помните такого?
— Конечно, передавайте ему мои наилучшие пожелания, — жму ей руку, по вокзалу разносится резкая мелодия, предупреждая о скором отбытии поезда. Бумаги перекочевывают в мой карман. — Спасибо!
— Удачи, — слышу выкрикнутое в спину, но ответить нет времени. Я бегу к поезду.
Купе крошечное, узкое, внутри пахнет гарью и неожиданно апельсинами. Верхняя полка завалена ящиками и пакетами. Аккуратно присаживаюсь на нижнюю, запихиваю свои вещи под хлипкий малюсенький столик и жду. Приглушенно раздается последний сигнал, поезд дергается, вагоны шатает, а потом начинается неспешное движение. На сердце становится спокойнее, так что можно взяться за уничтожение тех самых бумаг — краткой записки с просьбой меня расположить, безымянного билета, которые выдаются сотрудникам железной дороги, и маршрут-квитанции. Я отрываю маленькие клочки и складываю их в небольшую кучку на столе. Занятие медитативное и небыстрое. Получившееся перемешиваю и сжимаю в бумажный шарик. Только тогда двери в купе распахиваются.
— Так, здесь тебя никто не потревожит, — быстро тараторит проводница. — Слишком
Мне остается только улыбаться. Я закрываю дверь купе за замок и достаю из-за пазухи пухлый конверт со сломанным восковым оттиском Флеймов. Это так символично — переломленные пополам три языка пламени. Среди документов о моей помолвке действительно мелькают печати с изображением меча в круге. А это значит, что в Викку я могу и не вернуться. Если вся эта канитель с браком закончится неприятно для обеих сторон, то в земли Фьюринов мне ход заказан. Я не настроена оптимистично. Оберег этих земель не чурается показывать свою власть, чтобы задержать меня, ограничить мое передвижение. А мне не нужен подобный человек рядом, не говоря уже о постели. Значит, придется сражаться.
В комнатке становится невыносимо, до слез душно. Воздух не желает проталкиваться в мое горло, сведенное спазмом. Я подскакиваю с места, сильно дергаю ручку маленького окошка и распахиваю его. Ветер влетает внутрь, разметав бумаги. Пахнет влагой, металлом и городом, за окном мимо проносятся заводские площадки и громады конструкций из стали и бетона. Я вытягиваю руку, ловлю мелкие капли дождя. Меня немного трясет от перепада температуры. Потом я вспоминаю об обещании сестре Алекса Роужа. И бумажные конфетти в один миг разлетаются с моей ладони под порывом ветра.
Я ложусь спать практически сразу после отправления и неожиданно быстро засыпаю. Удивительно, но ничего впечатляющего не снится, хотя день был богат на грустные новости и странные события. Просыпаюсь от толчка, по всей видимости, это очередная остановка поезда. Фонарь на перроне противно бьет желтым светом в глаза. За окном темно, на часах почти полночь. Пока поезд не трогается снова, приходится сидеть и ждать. Все же меня предупредили не выходить из купе на остановках. Немного пошатываясь, навещаю санузел и, проведя мокрыми руками по лицу, наконец, полностью просыпаюсь.
В спальном купе проводников ходить негде, можно только стоять, переминаясь с ноги на ногу. Я ем и долго пью чай, но чем дальше, тем становится понятнее, что выйти и пройтись просто жизненно необходимо. Хотя бы ради того, чтобы глянуть расписание остановок и немного размять ноги. Позже у меня такой возможности не будет. Около шести утра поезд въедет на территории Флеймов, в густонаселенную часть моей земли. Скорость движения снизится, остановки будут у каждого столба, пассажиры станут толпиться в тамбуре и бродить по вагону, пока к обеду мы не дотащимся к Фениксу, столице земель Флеймов. Тогда мое возвращение домой закончится.