Молчун-гора
Шрифт:
– Теперь запомнила? Попробуй дальше проложить, – папа взял ее на колени и дал в руку спичку, – Вот эту клади сюда, напротив следующую. А эти по двум другим сторонам. Сначала две. На них еще две.
– Чему ты учишь ребенка, это же спички!
– Мы строим, а не поджог устраивает. Это же пальчики развивает. Да?
Леся положила следующую спичку, немного пошатнув невысокую конструкцию. Она посмотрела на папу, злиться он или нет. Но он разговаривал с мамой. Пытаясь исправить все как было, спички слетели совсем.
– Поняла, как строить? – не замечая развалины спросил папа. Леся рядом начала строить сначала, – Сначала две
Юрий работал на камвольной фабрике допоздна, приходя домой, когда дочка уже спала. После того как мама укладывала Лесю и закрывала дверь, к ней больше не заходили, думая, что она спит. А девочка слышала из коридора очередные оправдания папы почему на этот раз он опоздал. И на следующий день он приходил к ужину. А через пару дней опять застревал на работе.
Праздники проходили шумнее и быстрее, чем выходные. Не так часто, но все же они запоминались. Папа выдвигал из угла большой обеденный стол, ставя его рядом с диваном, приносил стулья. Передвигал мамино кресло в освободившийся угол.
Мама стелила скатерть.
“Они скоро придут. Надо убрать спички”
Приходили взрослые, садились за столом и, кажется, что никто не вставал из него. Мама как всегда суетилась, но со стороны это выглядело уместно.
Леся прижималась щекой к двери гостиной, немного выглядывая одним глазом, так, чтобы ее не было видно. Приходили всегда одни и те же люди, и двое детей, мальчики. Их отправляли сразу в детскую к Лесе. Негласно и понятно – оттуда выходить было нельзя детям. Белокурые мальчишки старались как могли, найти и заинтересоваться чем-то из Лесиных игрушек. Но просто доставали все до чего могли дотянутся. Тот что по меньше следил и повторял все за братом. Так что приходилось следить только за одним.
В первые праздники, которые Леся могла отчетливо помнить, были нервными для нее. И после них она лежала с температурой. С воспоминаниями как ее вещи раскидывали.
Основные сокровища, с которыми она играла не интересовали мальчишек.
И пристально следив за ними какое-то время, девочка успокоилась на сколько могла.
Отходя дальше и как будто за ними наблюдает вовсе не она.
Комната уменьшалась, звуки отходили на второй план, ее поглощал полумрак коридора. А отсюда уже все казалось не таким важным.
Мама вышла, вбежала на кухню за чем то, что могло срочно понадобится. Леся испугалась, но не шелохнулась, следив теперь, когда мама пойдет обратно.
“Не заметила”
И тогда она переместилась к косяку двери и начала наблюдать за взрослыми.
“Такой шум, как в автобусе на остановке. Едят и едят. О чем они говорят? Вот так все вместе? Я не понимаю о чем они говорят”
Так иногда поймает мысль, и она тянется, раскручивается, а потом обрываясь начинается с начала.
“О чем они говорят? А вон она руками машет. Чего так машет? Платье у нее страшное такое. А почему? Она сливается с ним? А машет так, как будто выделяется. А всем смешно. Но мужу ее не смешно. Она не видит? А другие что? Едят. Тоже кушать хочется. Там морковка. Но надо ждать. Мальчишки скоро не выдержат и тоже есть захотят. А что они там? Кто? Мальчишки? Они нашли сокровища? Мои сокровища? Да. Надо посмотреть. Ну, так иди посмотри. А они? Они едят.
Леся опять заглянула в гостиную. Папа сидел лицом к ней в самом дальнем месте за столом.
“Увидел. Ругать будет. Нет. Он зовет. Точно зовет? И как я пойду в этот шум. Это папа, а мама? Мама будет ругать? Папа-то зовет. Иди. Он улыбается. Я не могу. Как не могу? Там много людей. Ты не к людям, а к папе. Они заняты разговором и мама на кухне, пока не заметила. Быстро.”
Леся, озираясь на взрослых, аккуратно подошла к папе.
“Все разговаривают и не замечают”
Папа весь ее маневр перечеркнул, быстро взяв и усадив на свои колени. Не успев попятится назад, она уже сидела за столом. И увидела всех очень близко, стол был такой светлый, большой и там была куча разных блюд, мисочек, бокалов. Что она не смогла все это рассмотреть. Интерес перевесил боязнь, шум, а потом вошла мама.
– Леся, иди с мальчиками играй.
– Со взрослыми интереснее, – подхватил муж той женщины, которая была самая активная. Он сидел слева от папы и улыбался девочке.
– Ну конечно интересно, – хотела было мама начать длинный монолог. Но ее кто-то перебил, и все опять закружилось.
– Как Леся выросла все-таки, большая уже. Время. Время.
“Время. Почему они улыбаются мне? Мама села, значит не будет выгонять меня. Тут и поесть можно. Но запах. Фу. Я так долго не просижу. Или просижу. Папа держит, вроде удобно. Я же не могу уйти”
Папа наложил ей салата “заячья радость” под взор своей жены, которая сидела, напротив. Но за разговорами и шутками она смягчилась.
Под конец ужина женщины как-то невзначай переместились на кухню. Их мужья остались с папой в гостиной.
– Иди поиграй, а то устала сидеть, – так же неожиданно папа поставил Лесю на пол.
Пришлось идти в свою комнату и слышать оттуда громкий смех папы. Мальчишки уже носились по всей квартире, то хлопая дверью на кухне, то забегая в гостиную. Леся нехотя вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь.
Через какое-то время забежал один мальчик. Никого не обнаружив в комнате, он допрыгнул до выключателя и с хлопком свет погас.
Леся стояла за занавеской и смотрела на снег. Испугавшись темноты, она хотела выйти и побежать. Но снег остановил её, он становился ярче, стало видно намного лучше. Он подсвечивался соседним окном гостиной, трепетал, кружил и разрушал темноту блестками. Подоконник, за который она держалась был холодный, а ноги грелись о трубу батареи.
И этот снег заставлял ее представлять, что она летит и улетает все дальше и дальше.
“Уже и не так темно. Посмотри нет ли никого в комнате. А снег? Я не могу отвести глаза. Он все падает и падает”, – она повернулась, все же охваченная незнанием и заглянула в щелку между занавесками, – “Никого. Даже все видно. Из коридора свет. И не страшно. Теперь спокойно можешь смотреть на снег. Снег. Летит, летит, летит”
– Леся? Тут ее тоже нет. Леся, все уходят, иди прощайся.
“Снег. Я не могу оторвать глаз. Они говорили про меня. Снег падает. Меня тут не видно. А снег меня видит? Что я смотрю на него? Откуда он летит? Все закончилось. Тишина. Снег. Летит, летит, летит”