Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)
Шрифт:
В конечном счете именно в плане региональной историографии — примером может служить диссертация г-жи Грамен, посвященная Лангедоку (что в двух шагах от Сабартеса) в рассматриваемую эпоху [573] — возникает возможность лучше понять политические проблемы монтайонской социальности. Приход желтых крестов весьма запоздало (если сравнивать с его аналогами в Лораге, Битеруа и даже в Сабартесе) перешел к стадии консульского самоуправления. Консул (который, впрочем, играет подчиненную роль) упоминается у нас впервые только в 1321 году (I, 406). Самосознание общины или, как тогда говорили, universitas, было в нашей деревне едва сформировавшимся и оставалось, конечно же, весьма архаичным (если мерить его той же мерой, что и новую представительную институцию, каковой является муниципальный консулат). Клан Клергов представлял, по упрощающему, но удобному выражению г-жи Грамен, «сеньориальную партию». Эта партия отождествлялась, принимая во внимание абсентеизм {273} сеньора, с сеньориальными (в данном случае, графскими) институтами. Полномочия местного байля, удерживаемые Бернаром Клергом, оказались в сердцевине этих институтов; они воплощали авторитарные и традиционные методы местной власти, насаждаемые иерархически. Против Клергов клан Азема использует консулат (новорожденный) как свое оружие и консула как свою марионетку [574] . Таким образом, второй клан воплощает in situ {274} «консульскую» партию: объективно он является профранцузским и прокоролевским, как приверженный епископу Фурнье [575] . В этих условиях постепенные изменения в общественно-политической жизни, несколько муниципализированной консулатом, происходят в беспощадном конфликте местных кланов. Как бы то ни было, эти изменения слишком хрупки, слишком слабы, чтобы можно было ради них забыть смертельную страсть клановой борьбы, которая остается основным феноменом.
573
Диссертация г-жи Грамен (см. библиографию) исследует нижнелангедокские деревни XII—XIVbb. Я использовал здесь любезно предоставленные автором уже готовые главы этого труда, которые касаются коммунальной и муниципальной жизни. Я благодарю историка из Лангедока, которая тем самым предоставила мне возможность содержательного и стимулирующего мысль чтения.
{273}
Абсентеизм (от лат. absentia — «отсутствие») — здесь: система или постоянная ситуация, при которой лицо, исполняющее те или иные функции (владелец, должностное лицо, феодальный владетель или государь, приходский священник, каноник собора и т. п.), не пребывает в месте осуществления своих функций.
574
Пьер Азема действительно беспардонно и безжалостно манипулировал консулом Бернаром Марти (I, 406).
{274}
В наличии, на месте (лат.).
575
Я сознательно воспроизвожу здесь анахроничные, но наглядные ярлыки, которые использует г-жа Грамен (Op. cit).
Монографический анализ позволяет очертить этот феномен, ничтожный в отношении масштабов и фундаментальный применительно к подлинным структурам общества. Монтайю — всего лишь капля воды из грязной лужи. Благодаря использованию богатейшей документации, эта капля воды становится для истории маленькой вселенной: в микроскоп можно наблюдать плавающих там инфузорий.
Глава XVIII. Ментальный инструментарий: время и пространство
Рассмотрев структуры социальности, которые к тому же служат основой для процедур передачи культуры, пора оценить содержание или, более скромно, категории деревенской культуры. Какие же концепции исповедуют крестьяне Монтайю и Сабартеса, сталкиваясь с проблемами времени, пространства, природы? Вопросы ментального инструментария и коллективных представлений...
Прежде всего о времени повседневном. В одной из своих значительных статей Жак Ле Гофф противопоставил близнецов-недругов: «время церкви» и «время купца» [576] {275} . Но куда поместить между зеркальными отражениями особое время земледельца, пастуха, ремесленника? Ремарка первая: время простых людей было лишь отчасти присвоено Церковью. Арно Сикр, уже видавший виды тарасконский мелкий горожанин, хорошо говорит о «[промежутке] времени двух Отче наш»: но он поступает так лишь затем, чтобы лучше описать священные обряды (в данном случае еретические [577] ). В Сабартесе обычно для того, чтобы обозначить истечение короткого отрезка времени, ограничиваются использованием нечеткого выражения (мгновение, краткий срок, долгая пора и т. д [578] ). Или же, метод менее употребимый, время измеряют движением (время перехода на одно лье или на четверть лье... {276} ); такая интеллектуальная операция бессознательно совпадает с концепциями Аристотеля и св. Фомы [579] ; она является обычным делом для пастуха, подобного Бернару Марти, профессионального пешехода [580] .
576
Le Goff J. (Annales. 960, mai-juin; рус. перев.: Ле Гофф Ж. Средневековье: время церкви и время купца// Ле Гофф Ж. Другое Средневековье. Екатеринбург, 2000. С. 36-48).
{275}
Согласно исследованиям Ж. Ле Гоффа, в Раннее Средневековье господствует такое отношение ко времени, которое исследователь назвал «временем Церкви»: время находится под контролем Церкви, это время литургическое, время христианских праздников, соотносимое с вечностью, со священной историей, время, отмеряемое в суточном цикле церковными службами, в годичном цикле — днями поминовения святых, праздниками, постами и т. п. В XII—XIII вв. происходит, в первую очередь в городах, переход от «времени Церкви» ко «времени купцов», «времени коммуны»: это время трудовых процессов, время бескачественное, время, делимое на равные отрезки, вообще, время понимаемое рационально. Если символом первого времени является бой церковных колоколов, то второго — башенные часы.
577
II, 27. О центральной роли «Отче наш» см.: II, 504; гл. ХХ-ХХП. См. также: Archives communales de Lourdes, ВВ (решения), annees 1660 — 1670 («Отче наш» как мера времени).
578
III, 259, 260-261, 272, 275,283.
{276}
Лье — единица длины во Франции до перехода на метрическую систему. Сухопутное лье — приблизительно 4,4 км.
579
Le Goff /. Op. cit. P. 430.
580
Показания Б. Марти: III, 257, 260. Странствия и долгие переходы, впрочем, непосредственно связаны с продолжитсльностыо дня. Поэтому они более естественны летом, нежели зимой (II, 42).
Отрезки времени обозначаются в соответствии с приемом пищи (обед или ужин, prandium или сепа). А также в соответствии с литургическим распорядком: терция, нона, вечерня. Слова эти, извлеченные из церковных часословов, используются прежде всего священниками, «добрыми людьми» и некоторыми набожными или ностальгирующими по католичеству женщинами [581] . Таким образом, дневной период (в хронологическом смысле) частично христианизирован. Зато ночной период остается целиком мирским (за исключением ультрасвятоши от катарства, каковым был Белибаст: он поднимается шесть раз за ночь, чтобы произнести свои часы). Для обозначения ночных периодов наши монтайонцы и арьежане ограничиваются в основном использованием визуальных, физиологических или слуховых привязок, таких как: после захода солнца, в темную ночь, в пору первого сна, на половину первого сна, на первых петухов, когда петух пропоет в третий, раз [582] .
581
1,335; II, 38, 338; III, 51, 67, 360, 364. См. также: Мф. 20:1 — 6. Имеются в виду женщины: Гозья Клерг, Раймонда Аржелье, Гийеметта Клерг (все из Монтайю), Бернадетта де Рие (из Акса). Вальденсы из Памье также отмечают время литургическими часами (I, 104, 121). Но для них они соответствуют молитвам, которые действительно произносятся. Пастух Пьер Мори, случается, говорит о ноне (III, 135).
582
I, 243, 465; III, 257259, 261, 283-284, 287, 363.
Богословские представления о мироздании. Миниатюра XII в.
Что касается церковных колоколов, то они звонят, разве что отмечая час погребения или возношения даров во время мессы [583] . Нет признаков их использования в Монтайю для грубого отсчета времени, в котором нет потребности у безвременной цивилизации: верхняя Арьеж не имеет ничего общего с текстильным Артуа 1355 года, где башенные часы призывают ремесленников к труду [584] . В графстве Фуа время — не деньги. Монтайонцы не боятся труда; если надо, могут и поднажать, но понятие временного графика им остается чуждым, как на своих собственных землях, так и в каталонской мастерской, куда их иной раз забрасывает изгнание. Рабочий день для них имеет смысл только вперемежку с долгими и беспорядочными перерывами, во время которых можно поболтать с другом, наливая и попивая винцо. «Начатую работу бросают по первому слову... При этих словах (говорит Арно Сикр) я отложил свою работу и отправился к Гийеметте Мори... И то же самое: Пьер Мори послал за мной в мастерскую, где я тачал башмаки... Гийеметта послала сказать, чтобы я шел к ней, что я и сделал... Или еще: Заслышав такое, я оставил незаконченную работу...» [585] .
583
О сатирическо-катарской эквивалентности церковного колокола и пастушьего рога см.: III, 235.
584
Le Goff J. Op. cit., p. 425 sq.
585
Цит. no: Vourzay B. Op. cit., p. 82.
Таким образом, время труда не захватывает настолько, что они уже не хотят отрываться... и подобная расслабленность заметна во всех случаях, включая и тот, когда мы имеем дело с отличным сапожником, каковым является Арно Сикр. Некоторые труженики, подобно Праду Тавернье, не стесняются даже объявить, что их ремесло им ужасно наскучило, что они устали ткать... устали до того, что надо менять профессию (I, 339). В общем, время ремесленника (и даже подмастерья) в снисходительной к работникам Окситании выглядит пока вполне близким времени крестьянина и пастуха. Несмотря на порой изматывающий труд, и у пастуха находится время для умозрения, когда он просто смотрит, как растет трава; он не связан жесткими императивами какого-нибудь графика. Пьер Мори, один из опытнейших пастухов своего времени, всегда готов бросить свое стадо: при необходимости он доверяет заботу о нем брату или какому-нибудь другу. И это на целые часы, дни, недели [586] . В самой Монтайю и в верхней Арьежи целые часы отводятся гулянью и, более того, сиесте, особенно если к ней побуждает солнце [587] .
586
Vourzay B., p. 82.
587
II, 45; I, 285, 324, 341.
Итак, дневное или «внутридневное» хронологическое деление чисто случайно выводит нас на трудовую этику или на отсутствие таковой. Кроме такого деления, существует ли недельное распределение использования времени? В первом приближении — да. Арно Сикр, одна женщина из Акса, Беатриса де Планиссоль, пастухи Бернар Бене и Бернар Марти используют при случае и слово, и понятие «недели» [588] . Но повседневный язык в сельской среде избегает этого термина. Он избегает также употреблять, за исключением «воскресенья» [589] , названия семи дней недели и лунный календарь. Много охотнее говорят — совсем как в наше время — восемь дней, пятнадцать дней или пятнадцатидневка [590] , чем «неделя» или «две недели». Слова восьмидневна и пятнадцатидневка изначально соответствуют понятию четверти и половины месяца; можно было найти этому некоторые эквиваленты в календаре Древнего Рима [591] {277} {278} {279} . Впрочем, для наших арьежан деление пополам является обычным: они используют слово «полгода» [592] . Это дает дополнительное удобство, поскольку сезонный перегон овец делит год на два периода, зимний и летний.
588
1,226,289,400; HI, 280-290.
589
Например, Гозья Клерг говорит не «в понедельник», но «на другой день после воскресенья» (III, 360). Как исключение, овцевод Раймон Сикр из Аску говорит «четверг» (II, 364). Зато писари инквизиции в своих преамбулах постоянно употребляют название дней недели. Бартелеми Амильяк (I, 256) использует термин «понедельник», но он-то как раз священник.
590
1,400,404; 11,23,30, 187, 367; III, 262, 278, 281,287, 290.
591
Пятнадцатидневка, очевидно, соответствует половине месяца. Восьмидневка же, если не прибегать к дробям, по продолжительности ближе всего к четверти месяца (4x8 = 32, для месяцев по 30—31 дню); тогда как неделя (4x7 = 28) менее близка к «четверти месяца» в строгом смысле термина. См. также в римском календаре республиканской эпохи восьмидневки, в которые включались nundinae, а также пятнадцатидневки, именуемые иногда идами (Encycl. Brit., art. Calendar, II, 1).
{277}
По мнению ряда современных филологов, французский счет на 8 и 15 дней христианского происхождения и возник потому, что в неделю (или две) включались два воскресенья — первое и последнее.
{278}
Nundinae — нундины, рыночные дни (лат.). Так назывались нерабочие для крестьян последние дни римской восьмидневной недели. Именовались девятыми (производное от лат. novem — «девять»), так как считался и предыдущий нерабочий день; от одного рыночного дня до другого было семь рабочих дней.
{279}
Иды — в римском календаре обозначали полнолуние и приходились на 15-й день марта, мая, июля и октября и на 13-й день остальных месяцев.
592
II, 196; III, 283, 289. О делении пополам, на четверти и т. д. применительно к мерам объема см., например: II, 108.
Месячный, квартальный, сезонный ритм годовому циклу задают 12 месяцев и 4 времени года: однако о тех и других говорят редко, чтобы привязать дату к природному событию, а не к сельскохозяйственному циклу. Сидели мы с Гийеметтой Бене под вязком, — рассказывает Алазайса Мюнье [593] , — в то время года, когда вязы зеленеют. По такому случаю Гийеметта Бене говорит мне: «Бедная ты моя бедная, касатка-касатушка, душа — это всего лишь кровь». Сельскохозяйственные работы, жатва и сбор винограда тоже дают вполне отчетливые привязки. Раймон де Ла Кот, — говорит сторонница вальденсов Аньес Франку о человеке, которого сожгут вместе с ней, — проживал в Памье от сбора винограда 1318 года до святого Лаврентия 1319 года [594] {280} . Множество хронологических ремарок подобного типа, связанных с уборкой пшеницы или репы, встречается у наших жителей Монтайю.
593
I, 260. Эта Гийеметта Бене — однофамилица монтайонского «матриарха».
594
I, 125. См. также: Vourzay, III, p. 72. Св. Лаврентий, по-видимому, имел большее значение для вальденсов и жителей Памье, нежели для горцев верхней Арьежи. (Намек на св. Лаврентия присутствует, однако, в обращении кюре Пьера Клерга к Беатрисе: 1,227.)
{280}
Святой Лаврентий (ум. 258) — мученик, римский архидиакон, по преданию сожжен заживо на железной решетке; день поминовения — 10 августа.
Между тем христианское деление времени года преобладает над его «растительными» вариантами. Если день и особенно ночь остаются в значительной степени мирскими, то крестьянский календарь был завоеван Церковью: религиозная аккультурация в этой области стала необратимой (даже сегодня в нашем, считающим себя агностическим, обществе структура календарей продолжает быть церковной). В Монтайю и верхней Арьежи день Всех святых, Рождество, Масленица, Великий пост, Вербное воскресенье (очень популярное), Пасха, Троица, Вознесение (минимальной популярности), Успение, Рождество Девы Марии, Воздвижение креста {281} развертывают знакомый цикл. День Всех святых, благоприятный для исповеди и подаяния милостыни, по-видимому, представляет собой важный момент в хронологии, что нормально для общества, весьма, как мы увидим, озабоченного проблемами смерти и загробной жизни. Рождество — праздник семьи (или domus). Пасха служит предлогом для простодушного обжорства. Широко используются, кстати, наименования временного периода: «между днем Всех святых и Рождеством», а также «между Пасхой и Троицей» [595] .
{281}
День Всех святых — 1 ноября. Вербное воскресенье (Вход Господень с Иерусалим) — последнее воскресенье перед Пасхой. Троица (Пятидесятница) — праздник, посвященный Пресвятой Троице, установлен в память сошествия Святого Духа на апостолов, отмечается на пятидесятый день после Пасхи. Вознесение — праздник, посвященный вознесению Христа после воскрешения, отмечается на сороковой день после Пасхи. Успение — день памяти кончины Богоматери, 15 августа. Рождество Девы Марии — 9 сентября. Воздвиженье креста — 14 сентября; праздник установлен либо в честь обретения Св. Креста матерью императора Константина Равноапостольного св. Еленой в 335 г., либо после того, как византийский император Ираклий (575—641, император с 610 г.) в 631 г. вернул в Иерусалим Св. Крест, захваченный персами в 614 или 615 г. и отбитый в 628 г. (все даты даются по католическому календарю).
595
I, 44 (Вознесение, но в Памье); I, 105 (idem, вообще); I, 323; III, 271 (период «между днем Всех святых и Рождеством»); I, 404 (Великий пост); II, 306, 309, 364, 450, 477-478, 479; 111,97, 104; III, 108, 147 (Рождество как семейный праздник); III, 182, 187 («между Пасхой и Троицей»); II, 311 (Вербное Воскресение); III, 7 — 10, 280, 356 — 357 (милости на день Всех святых).
От Великого поста до Пасхи и от Пасхи до Троицы ощущение праздника нарастает. Однако оно могло поубавиться в летний период, несколько бедный на христовы празднйки, если не считать посвященных Деве Марии. Святые, которых чтут арьежане начала XIV века, в большинстве своем благоразумно требуют торжеств в свою честь именно в этот незаполненный период на исходе весны, а также летом и осенью. Это относится к св. Филиппу и св. Иакову (компостелльский компонент?), св. Иоанну Крестителю, Петру и Павлу, Кириаку, Михаилу, Стефану и Винценту {282} . Но не к Мартину или Антонию. В общем, в наших Пиренеях и в соседней Каталонии отмечается пробел в культе святых между началом ноября (день Всех святых и св. Мартин) и 1 мая, или даже 24 июня (Иоанн). Причина этого зимнего и весеннего пробела между ноябрем и маем-июнем кажется очевидной: интенсивность церковно-служебного цикла, охватывающего период с Рождества до Троицы, в местных условиях слишком велика, чтобы приспособить большой подъем благочестия к меньшим культам. Таким образом, календарь в верхней Арьежи, по-видимому, распадается на появященную Христу и Троице (от Рождества до Троицы) и святым и Деве Марии части (от Троицы до дня Всех святых). Более христианской, очевидно, является первая часть, учитывая все, что мы знаем о языческих аспектах культа святых и Девы Марии. [596] {283}
{282}
Св. Филипп — один из двенадцати апостолов, претерпел мученичество ок. 70 г., день поминовения — 1 мая. Св. Иаков Заведеев, он же Иаков Старший, один из двенадцати апостолов претерпел мученичество в 44 г. в Иерусалиме и там же был похоронен, день поминовения — 25 июля. Согласно преданию, в битве при Ковадонге (местечко в Северной Испании) в 718 г., первой битве, в которой христиане нанесли поражение только что завоевавшим Испанию маврам (иные историки сомневаются в дате или в самом факте этой битвы), в войске христиан появился некий неизвестный всадник в белых одеждах, крушивший мусульман — это был св. Иаков (Сант-Яго, по-испански). Та же легенда утверждает, что останки св. Иакова были в 828 г. чудесным образом перенесены в Испанию, в Галисию, в местечко Компостелла, получившее в честь этого новое название Сантьяго-де-Компостелла. Св. Иаков стал покровителем христианских государств Испании в борьбе с маврами, а его гробница — третьим по популярности после Иерусалима и Рима местом паломничества в католическом мире. Э. Ле Руа Ладюри высказывает здесь предположение о том, что св. Иаков был популярен в Монтайю потому, что в этих местах проходил путь паломников из Франции. День св. Иоанна Крестителя — 24 июня. День свв. Петра и Павла — 12 июня. Св. Кириак — диакон-мученик, пострадавший в самом начале IV в., день поминовения — 8 августа. День св. Михаила Архангела — см. прим. 4 к гл. V Св. Стефан Первомученик — первый из христианских святых, принявших мученическую смерть в 33 г., день поминовения — 26 декабря. Св. Винцент — неясно, самый известный из святых с этим именем, св. Винцент Сарагосский (ум. 304), мученик, поминается 22 января, а Э. Ле Руа Ладюри указывает, что между началом ноября и 1 мая или даже 24 июня наблюдается пробел в празднованиях (тогда, однако, сюда не укладывается поминание св. Стефана); возможно, подразумевается св. Винцент Леренский (ум. 450), основатель монастыря Лерен в Провансе, поминаемый 24 мая, либо св. Винцент Може (ум. ок. 672), аббат монастыря Омон, чей день памяти приходится на 14 июня. Св. Мартин Турский (ум. после 370) — проповедник христианства в Галлии, основатель первого в стране организованного монастыря, один из небесных покровителей Франции; день поминовения — И ноября. Св. Антоний — скорее, св. Антоний Падуанский, ибо его память отмечается 13 июня, а св. Антония Великого — 17 января (см. прим. 5 к гл. IV).
596
О культе и особенно о хронологии святых см.: I, 157, 171, 197, 247, 338; II, 188, 217; III, 51, 148, 151, 181, 187, 195. Споры о дате (старой) праздника обретения мощей св. Стефана и Винцента см.: Van Gennep. Manuel de folklore francais contemporain. P 1937 T. III, p. 504.
{283}
Проблема сочетания христианства и язычества в массовом сознании эпохи Средневековья не разрешена доныне. Ученые XIX в. настаивали на так называемом «двоеверии», на том, что в крестьянской среде сохранялась и вера в прежних богов, что популярные святые — те же языческие божества, хоть и под иными именами, что Дева Мария в том же массовом сознании — древняя богиня-мать, богиня земли, женское божество. Сегодня показано, что так называемое «народное» христианство, вера необразованных масс, не совпадает с верой образованной элиты, но дело здесь не в двоеверии, а в том, что христианский материал организовывался по законам мифомышления, святые виделись не посредниками между Богом и людьми, а самостоятельными чудотворцами, волшебниками, и не всегда такими уж добрыми, Богоматерь действительно приобретает некоторые черты женского божества. Все же эти верования были христианством, хотя и достаточно своеобразным.